Тише - Кейт Максвелл
– Он еще не сказал?
– Пока нет. Скорее всего, это будет минимально возможный срок в рамках трудового законодательства.
– Серьезно? Но ведь ты проработала у него лет пять, не меньше!
– Почти шесть. Мне кажется, он расценивает мою беременность как предательство.
– Интересно. – Она поправила сползшие с переносицы очки в черепаховой оправе и осуждающе покачала головой; ее темные с проседью волосы колыхнулись из стороны в сторону. – А как, по его мнению, он сам появился на свет? Между прочим, из детей могут вырасти потенциальные новые члены клуба.
– Уверена, ему это и в голову не приходило.
– И все-таки Лекс дал тебе средства к существованию. Доверил руководство офисом.
– Дал мне средства к существованию? – переспросила я.
– Ну, он же дал тебе прекрасную работу…
– Тебя послушать, так Лекс сделал мне какой-то подарок. Будто он мой благодетель. Если хочешь знать, я отдала ему и клубу – компании, которую мы построили вместе, – годы жизни! Проливая пот, кровь и слезы!
– Ты ведь любила эту работу.
– По большей части да. Зато и пахала как проклятая. Если бы не я, клуб не стал бы таким, каким стал.
Ребекка просто завидует. Завидует моей независимости, успеху, собственной квартире. Поэтому ее так и подмывает приписать мои достижения кому-то другому.
– Ладно, Стиви, тебе видней, – говорит она, уперев руки в бока и наверняка обдумывая, как бы меня уесть. – А хочешь совет? – Ее советы, всегда предваряемые этим риторическим вопросом, заметно участились и стали еще беспардоннее с тех пор, как я рассказала ей о беременности. – Действуй по обстоятельствам. Может, ты захочешь взять шесть месяцев, а может – два года…
– Взять два года никак не получится, так как по закону оплачиваемый декретный отпуск не превышает одного. Хотя я все равно не смогла бы себе его позволить.
– Главное – наслаждаться каждым моментом.
– Ага.
– Жить здесь и сейчас.
– Понятно. Напомни-ка, сколько ты сама сидела в декрете?
– В первый раз – год.
– Когда работала в рекламном агентстве?
– Да.
– И как это было – снова выйти на работу после такого перерыва?
– Тяжело. Я с утра до вечера в офисе. Дэвид вечно в командировках…
– Ты поэтому уже не вернулась туда после рождения Пенни?
– Не совсем.
– Тогда почему?
Ребекка набрала в грудь побольше воздуха и медленно, с тихим шумом, выдохнула.
– Я не вернулась, потому что они не захотели принимать меня обратно.
– Что?!
– Меня сократили.
– Ты никогда мне не говорила!
– Мне было стыдно. Хотелось поскорее об этом забыть. Замести под коврик.
– Я всегда думала, что ты сама решила не возвращаться.
– Я сделала все, чтобы ты именно так и думала. Впрочем, мне потом и правда расхотелось. Я потеряла уверенность в себе. Меня не было слишком долго.
Ребекка откинулась на спинку дивана, поглаживая левой рукой подлокотник с круглыми пятнами от кофейных чашек.
– А сейчас? Ты довольна своей жизнью?
– Я долго не могла свыкнуться с новой реальностью и принять, что прежней меня уже нет. И тогда, чтобы не провалиться в депрессию, решила стать образцовой домохозяйкой.
Причем свою теперешнюю роль она играла так убедительно, что вскоре я почти забыла об этом разговоре.
– Но знаешь, – продолжала она, – я счастлива. Мне нравится моя работа в галерее.
– А с Дэвидом ты тоже счастлива?
– Стиви, что за допрос? Конечно! И да, у нас все еще есть секс. После стольких лет брака. Тебя ведь именно это интересовало? Я и сама в шоке. Только не спрашивай, сколько раз в неделю. Все равно не скажу.
Мне было сложно в это поверить. Я представила, как Дэвид, в велосипедках и спортивной майке, лежит на диване, читая новости в телефоне, а потом устало ползет по лестнице в спальню, пока Ребекка продолжает щебетать внизу, не замечая его отсутствия. Затем он идет душ, надевает клетчатую фланелевую пижаму и ложится в кровать, натянув одеяло до самого подбородка.
– И еще, – нахмурилась Ребекка, – если ты собираешь доказательства в пользу своего выбора быть матерью-одиночкой, то мне нечего добавить. Поищи в другом месте.
– Ребекка, ты не так поняла…
– У нас с Дэвидом случались взлеты и падения, но мы до сих пор вместе. И мы счастливы. Он прекрасный отец. Я уважаю твое решение и всегда готова тебя поддержать, но было бы здорово, если бы и ты уважала мои. Между прочим, благодаря тому, что я взяла на себя заботу о родителях, вам с Джесс не пришлось это делать. Так почему она не здесь, почему не помогает тебе? – Ее голос предательски дрожал.
– Она предлагала. Я попросила ее приехать после рождения ребенка…
– Рада слышать. Но и сейчас ее помощь не помешала бы.
– Да все нормально. У Джесс и так дел по горло – ей сейчас точно не до меня. – Я передала Ребекке салфетку. Возможно, она права: Джесс стоило бы приехать. Вряд ли она сильно помогла бы мне с «гнездованием», зато посоветовала бы, как разрулить рабочие конфликты. – Прости, Ребекка! Я не хотела тебя обидеть.
– Ничего, все в порядке. О господи, не знаю, что на меня нашло. Это ты прости. Я не должна была повышать голос. Наверняка ребенок все слышал и теперь будет меня ненавидеть.
– Не говори ерунды! Она не может тебя слышать.
– Ученые доказали, что дети слышат голоса еще в утробе! Кстати, я привезла целый мешок одежды для новорожденных, которая осталась после Пенни и Лили. Правда, некоторые вещички уж больно девчачьи – вдруг окажется, что у тебя все-таки мальчик?..
– Ты же знаешь, что мне рожать не раньше октября?
– Да, но я хотела показать, что у меня есть, прежде чем ты начнешь покупать детские вещи. Так, давай посмотрим… Только ты смело говори, если что-то не понравится. Я не обижусь. Что тут у нас? Комбинезончик для прогулок. Не слишком розовый?
– Я помню в нем Лили! И Пенни. Какой крошечный!
– Они ведь поначалу совсем малютки. Хотя когда видишь их в первый раз, кажутся такими огромными – даже не верится, что они помещались у тебя в животе. Вот еще ползунки… Знаешь, сколько тебе всего понадобится? Гораздо больше, чем ты думаешь! Пеленки – некоторые слегка замызганные, но у меня рука не поднялась их выбросить.
– Спасибо. Я, пожалуй, возьму те, что без подозрительных пятен.
– Ах да, еще ботиночки. Как тебе эти?
– Прелесть!
– Бессмысленная трата денег – в этом возрасте они еще не могут ходить, но все же… А еще сумка для подгузников и всяких полезных мелочей. Не уверена, что она
