Мелодия опавших листьев - Рина Райт
Настроение в доме, участок которого захватили надгробия и руки мертвецов, соответствовало погоде. Алекса несколько часов провела в ванной на первом этаже, нанося голубой грим на шею, лицо и руки, закрепляя синий парик и рисуя тонкие, неестественно изогнутые брови. С гримом Виктора-Паркера она справилась куда быстрее. Белое лицо, похожие изогнутые брови и ярко-серые скулы подчеркивали костюм-тройку с галстуком, превращая человека в персонажа мультфильма.
– И в этом нужно проходить весь день? – Паркер смешно сморщился, пытаясь почесать нос и не размазать грим.
– Хотя бы часов до восьми, потом родители загонят детей домой, а мы оставим для редких гостей миску с конфетами и пойдем смывать это безобразие, – рассмеялась Алекса. – С кухни чересчур соблазнительно пахнет пирогом, может, выпьем чаю на улице? Угостим пакостников.
– Звучит как очень хороший план, но у меня ужасно чешется нос, а я не хочу портить твой шедевр. – Паркер аккуратно постукивал по носу подушечками пальцев. – И думать о чем-то еще я не могу, хоть убей.
– Просто почеши. Пока мы не ушли, поправлю.
Время только перевалило за два часа дня, но по улице уже стайками бегали дети в забавных костюмах. Родители, чаще по одному или вдвоем сопровождавшие группы детей, едва поспевали за ними к очередному дому.
Пираты с деревянными револьверами, призраки из простыней, скелеты, мумии и прочие монстры с детскими восторгом перебегали дорогу, на ходу хвастаясь, кто больше получил конфет, мармеладок и леденцов.
Паркера и Алексы в этот вечер не было дома, но их место на террасе заняли Виктор и Эмили, в тишине попивая чай, с удовольствием котов, дорвавшихся до сметаны, поедая тыквенный пирог.
– А когда ты успела повесить эту тыкву? – вдруг спросил Виктор-Паркер, головой указывая на тыкву с мордочкой и свечкой внутри.
– Ты сегодня разоспался, а я подумала, что будет здорово повесить Джека. – Эмили-Алекса отпила чай и спохватилась: – В смысле тыкву Джека.
– Я понял, – рассмеялся Виктор-Паркер.
На каменную дорожку, ведущую к дому, забежали дети, они с интересом рассматривали надгробия и паутину на крыше, щебеча о своем. Подойдя ближе, хором выкрикнули:
– Сладость или гадость?
Мальчик-пират изобразил выстрел, и Паркер схватился за сердце, подыгрывая.
– Посмотри-ка, – искажая голос под голос персонажа, нараспев проговорила Алекса, – у нас тут и кровожадный пират, и ведьмочка, и даже принцесса Жасмин. Ваше высочество. – Алекса коротко присела в реверансе.
– А я вас узнала! – закричала девочка в костюме принцессы. – Вы труп невесты!
– Ну, за такие костюмчики, да за такие знания, – Алекса щедро насыпала по горстке маленьких конфет в подставленные ведерки, – всем конфетки. Счастливого Хэллоуина!
– Счастливого Хэллоуина! – хором прокричали радостные дети, убегая к следующему дому.
Сопровождающий взрослый в костюме зомби доброжелательно кивнул на прощание и поспешил догонять резвых монстров.
– А что, может, тоже заглянем в пару домов? – предложил Паркер, «оживая» после выстрела.
– Перестань, я этим уже лет десять не занималась, – фыркнула Алекса, возвращаясь к чаю.
– Давай пойдем, всего парочка домов. – Паркер протянул ей руку. – У нас такие классные костюмы! Надо ими похвалиться.
– Ладно, – закатила глаза Алекса и выставила перед лицом указательный палец. – Но стучать будешь ты.
– Согласен. – Паркер поцеловал тыльную сторону ее ладони и потянул подругу в сторону дороги.
Алекса вновь стояла на пороге дома, переминаясь с ноги на ногу и кусая губы, вот только теперь это был дом незнакомых людей, в который предстояло постучать, а значит, потревожить этих самых незнакомцев, крикнуть девиз праздника, да еще и ждать вознаграждения за образ. Ну или смелость, Алекса пока точно не определилась.
Паркер взял инициативу и трижды стукнул по деревянной двери. Алекса сжалась, надеясь, что никого нет дома, но спустя несколько долгих секунд дверь распахнулась. Им открыл высокий мужчина в возрасте, в красной клетчатой рубашке, белой кепке и с густой бородой.
– Сладость или гадость? – тихо спросила Алекса, неловко улыбаясь.
– Ого-го, ребята, вот это костюмы! – Мужчина поправил кепку и крикнул в глубь дома: – Дорогая, скорее иди сюда и принеси конфет! Сейчас-сейчас, ребят. А можно с вами сфоткаться?
– Конечно, – подбадривающе улыбнулся Паркер.
На пороге показалась женщина в поварском кителе и с игрушечной крысой на голове. В руках она сжимала металлическую миску, полную разных сладостей. Хозяйка дома не раздумывая вручила Алексе и Паркеру по карамельке.
– Дорогая, иди сюда, сделаем фотку. – Мужчина встал рядом с Паркером и вытянул руку с телефоном. – Улыбочку!
За секунду до щелчка Алекса выставила скрюченную ладонь над головой женщины и оскалилась. Хозяева дома спешно обменялись контактами с Паркером и, обещая сбросить ему фотографию, дружелюбно попрощались.
– Вот видишь, ничего страшного, – улыбнулся Паркер, приобнимая Алексу за плечи.
Она кивнула и развернула леденец. Это и правда было немного страшно, но куда более весело и приятно. На ее лице появилась застенчивая улыбка.
– Надо было взять хоть пакетик или коробочку. – Паркер высыпал в миску с конфетами горсть сладостей. – У меня все карманы забиты.
– Ты оказался прав, – улыбнулась Алекса, высыпая из рук свой улов.
Корча рожицы и отыгрывая персонажей, они обошли несколько домов на улице, из каждого унося конфеты. И обход пришлось завершить не из-за усталости или скуки, а всего лишь потому, что место для конфет попросту закончилось.
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая облака алым, что предвещало холода. Как по расписанию. В ноябре на юге Орегона температура опускалась ниже пятидесяти градусов[16], и Хэллоуин был последней возможностью прогуляться по улице без верхней одежды. До заката.
После захода солнца прохлада безжалостно расстилалась по земле. Завернувшись в плед, Алекса вышла к Паркеру, все еще в костюме, но, как и он, уже без грима. Из дома напротив доносилась зловещая музыка, словно из фильма ужасов, на лестницах и участках зажглись свечи и фонари Джека.
Подуставшие от активного дня «монстры» медленно расползались по домам, улицы пустели. Но на украшенную Алексой дорожку зашла еще одна большая группа детей.
– Все, ребята, последний дом, и по своим! – предупредили сопровождающие их взрослые.
– Здрасте! – выбежал вперед мальчик в костюме Франкенштейна. – А можно кусочек пирога вместо конфет?
– Конечно, – улыбнулась Алекса.
– Зачем вообще этот дурацкий обход? Я устал… – пожаловался вполголоса другой мальчик маме.
– А ты знаешь, что это за праздник и традиции? – обратилась к нему Алекса, протягивая конфеты.
– А вы знаете? – спросила девочка с полупрозрачными крыльями за спиной и волшебной палочкой в руке.
– Знаю и могу рассказать, – загадочно улыбнулась Алекса.
– Расскажите! Расскажите! – оживились дети, усаживаясь рядом на скамью и лестницу.
Алекса вопросительно посмотрела на взрослых, и те одобрительно кивнули.
– Ну что ж, давным-давно, когда не было супермаркетов и машин, люди работали на полях и осенью собирали урожай, а когда сбор урожая заканчивался, они праздновали это событие. Но это не был такой Хэллоуин, каким вы его знаете. – Алекса указала на светящуюся тыкву. – С этого праздника в Хэллоуин пришел фонарь Джека. Завтра, как вы, возможно, знаете, верующие люди отмечают День Всех Святых, это старая традиция. Но когда она появилась, люди задумались: если наши защитники празднуют свой день, значит, за нами никто не присматривает, и всякие монстры и чудища могут проникнуть в наш мир, чтобы навредить?
– А чтобы их отогнать, мы зажигаем тыквы? – с усилием выговаривая некоторые буквы, предположила девочка.
– Почти, – улыбнулась Алекса. – Сама тыква – это и дань празднику сбора урожая, и олицетворение всех злых духов, которые хотят пробраться к нам. А вот огонь, который горит в таких светильниках, он как раз и отгоняет духов от наших домов.
– А почему тогда надо выходить на улицу? – нахмурился один из мальчишек.
– Ну, выходить необязательно, но если ты покинешь дом, то и свет Джека тебя не защитит. Что же мы придумали, чтобы защититься от монстров? – Алекса обвела взглядом детей, они с жадностью слушали каждое ее слово, чуть ли не раскрыв рты. – Мы переодеваемся в костюмы монстров, и если наткнемся на одного из них, то он подумает, что кругом свои, и не причинит нам вреда.
– А зачем мы тогда колядуем?
– А ты бы поверил, что смирно стоящий монстр настоящий? – изогнула бровь Алекса. – Сладость или гадость, конфеты
