Невероятная подлинная история Горгоны медузы - Владимир Михайлович Алеников

Полидект смотрит на него с изумлением.

— Ты вернулся?

— Как видишь, царь, — горько усмехается Персей, не сводя взгляда своих чёрных глаз с Полидекта.

Царь явно растерян.

— Не ожидал, признаться, — бормочет он и поворачивается к начальнику стражи: — А ты, Алексис?

— Я тем более, — тут же рапортует Алексис.

— А кто это? — спрашивает он, пытаясь неуклюже подыграть царю.

Полидект с упрёком смотрит на своего идиота стражника:

— Это Персей!

— А-а, — тянет Алексис. — Ну да, узнаю. Я уже и забыл про него…

В комнате повисает неловкая пауза.

— И что же, удачно съездил? — прерывает паузу Полидект.

— Я выполнил твоё поручение, царь, — с достоинством отвечает Персей. — Я привёз тебе голову горгоны Медузы.

Он делает несколько шагов вперёд и кладёт на пол мешок.

— И где же она? — живо интересуется Полидект.

Персей пронзительно смотрит на царя, отчего тот невольно начинает ёрзать в своём кресле.

— Сначала скажи, где моя мама? — строго спрашивает Персей.

— Твоя мама? — переспрашивает Полидект. — А что твоя мама? Не волнуй ся, с ней всё в порядке. Мы ведь за ней следили, правда, Алексис?

— Ещё как, — охотно поддакивает стражник. — Кормили хорошо.

И тут за спиной у Персея в комнату входит Даная. Теперь она одета в пеплос поверх хитона, то бишь в подвенечное белое платье, которое, как выясняется, ей очень идёт. На нём особенно выразительно выглядит золотое ожерелье, украшенное синими подвесками, доставшееся ей от её матери Евридики.

Полидект смотрит на вожделенную красавицу с откровенным восхищением. Он даже встаёт из своего кресла и делает шаг ей навстречу.

— Да вот же она! — восторженно восклицает он. — Смотри, какая мама!

Персей поворачивается и видит Данаю.

— Я вернулся, мама! — немного пафосно произносит он.

— Персей! — взволнованно отзывается Даная.

Она радостно бросается к сыну и с нежностью обнимает его.

Пока происходит эта трогательная сцена, Полидект незаметно для Данаи и Персея делает знак Алексису, и тот, стараясь в меру своих возможностей действовать так же незаметно, вынимает из висящих на поясе ножен меч.

— Как я счастлива, что ты вернулся! — тем временем пылко говорит Даная. — Я знала, что ты жив, что ты вернёшься! Меня убеждали, что это не так, но я не верила.

— И правильно делала, — отзывается Персей и гневно, с явным вызовом смотрит на Полидекта.

Тот выдерживает этот взгляд.

— Ну и где же всё — таки голова этой знаменитой горгоны? — стараясь звучать иронично, спрашивает царь.

— Мама, отойди, — шепчет Персей. — Встань за мной.

Даная послушно заходит к нему за спину.

Персей нагибается и развязывает мешок.

— Вот она, Полидект! — громко объявляет он.

В это время Алексис по знаку царя делает шаг вперёд и взмахивает мечом. Но опустить его он не успевает.

— Вам привет от горгоны Медузы! — восклицает Персей.

И, уцепившись за мёртвых змей, вынимает голову из мешка. Держит её прямо перед собой на вытянутой руке.

Глаза горгоны открыты.

Полидект и Алексис в ужасе смотрят на неё и… навсегда застывают.

Ну вот, собственно, и всё, что я хотел вам рассказать о Медее и Персее. Такая вот невероятная, но подлинная история. Я понимаю, что вам, конечно, интересно, что потом произошло, после того как Полидект и Алексис окаменели. Превратились в две дурацкие статуи. Одна с открытым от ужаса ртом, другая с поднятым над головой мечом. Сейчас от этих двух каменных истуканов уже ничего не осталось, полюбоваться на них не удастся. Да и от дворца уже мало что осталось, к сожалению.

Эпилог

Что же касается Персея, то расскажу о нём, коротко, в нескольких словах. Персей, в руках которого оказался такой мощный инструмент воздействия на окружающих, как голова горгоны Медузы, легко мог стать царём острова, никто бы не возражал. Но он этой возможностью не воспользовался, а правителем Серифа сделал Диктиса, того самого брата окаменевшего Полидекта, который когда-то их с Данаей выловил из моря. В благодарность, надо полагать.

Затем Персей с Данаей решили навестить в Аргосе её отца, царя Акрисия, куда они и отправились. Но тот предсказание-то оракула хорошо помнил, так что даже близко их в дом не пустил, невзирая на родственные чувства. Поэтому ничем этот их семейный визит не закончился. Такие дела.

Спустя некоторое время Персей, понятное дело, женился на Андромеде, дочери Цефея, царя Эфиопии и его жены Кассиопеи. Зря, что ли, он эту Андромеду спас от морского чудовища Кита! Между прочим, тут опять дядя мой замешан, Посейдон. Без него редко какие напасти обходятся. Это ведь именно он послал Кита опустошить побережье Эфиопии. Потому что Кассиопея хвасталась, что Андромеда красивее морских нимф нереид, которые всегда Посейдона сопровождают. Ну тот, понятное дело, стерпеть такого не мог, обиделся. И Кита этого отправил уничтожать Эфиопию.

Увидев, какое бедствие происходит, царица Кассиопея решила, что самое лучшее — это приковать ни в чём не повинную Андромеду к скале в качестве жертвы. По её замыслу, это должно было моего дядю успокоить. Тут, впрочем, неизвестно, чем бы это закончилось. Посейдон ведь у нас злопамятный. Короче, так они там и поступили. Поплакали, само собой, всё-таки родная дочь, но тем не менее приковали. Но на счастье Андромеды, Персей, который возвращался после своей удачной миссии, пролетая над Эфиопией, прикованную царевну заметил. И, воспользовавшись головой Медузы, превратил Кита этого в гигантский камень, чтобы тот больше не терроризировал побережье. А Андромеду, само собой, освободил.

Ясное дело, что Андромеда, которая уже не чаяла выжить, в своего спасителя Персея влюбилась без памяти. Объявила, что принадлежит герою навеки. Так что куда ему было деваться! Тем более что Андромеда, как уже сказано, была красавицей. В общем, поженились они. Андромеда из своей Эфиопии перебралась к нам, в Грецию, и была счастлива. Родились у них с Персеем дочь и шестеро сыновей. Самый старший по имени Перс стал родоначальником целого народа. Персы прозываются. Может, слыхали?

Вы, конечно, можете спросить, был ли он счастлив в своей жизни, Персей? Трудно сказать, если честно. Одни говорят, что никогда — всегда был сумрачен, много пил, другие, наоборот, что всё было нормально. Не забывай те, он ведь был очень молод, когда встретил Медузу, почти мальчик, можно сказать. Ну и потом, так уж устроена жизнь, ничего не поделаешь — одни приносят жертву, другие её принимают.

Кстати, голову горгоны Медузы в конце концов поместила на свою эгиду Афина Паллада. Эгида, если кто не в курсе, — это такая накидка из козьей шкуры, у неё отличные защитные свойства. А с головой горгоны, сами понимаете,