Невероятная подлинная история Горгоны медузы - Владимир Михайлович Алеников

— Я тебя мучаю? — снова возмущается Персей. — Ты это серьёзно?

— Да! Нет!

Медуза в отчаянии опять вздыхает. Понимает, что просто так он её не отпустит.

— Ну, ладно, я согласна! — покорно говорит она. — Встретимся.

— Отлично! — сияет Персей. — Где? Когда?

— Я не знаю. Скоро…

— Нет, «скоро» — это никуда не годится. Давай поконкретней. Сегодня. На закате. Здесь. На этом самом месте. Договорились?

Медуза рассматривает прекрасного юношу, который так хочет увидеть её снова как можно скорей.

— Ты и вправду несносен. Ладно, пусть будет так.

— Ты придёшь?

— Да, возможно…

— Придёшь или нет? — настаивает он.

— Ты прямо как репей! Наверное…

— Поклянись, что придёшь!

Медуза снова окидывает его взглядом. Отмечает, что у него на верхней губе от волнения выступили капельки пота. С каждой секундой он нравится ей всё больше.

— Хорошо, я клянусь! — выдыхает она. — Клянусь Афродитой, я приду! Ты доволен?

— О да! — облегчённо улыбается Персей. — Вполне!

— Тогда я пошла.

— До встречи!

Он делает прощальный жест рукой.

— Ага.

Медуза обходит его и идёт не оборачиваясь.

Персей смотрит ей вслед несколько мгновений, потом внезапно срывается с места, догоняет её и опять преграждает ей путь.

— Погоди!

— Что ещё? — удивляется Медуза. — Мы же обо всём договорились.

— А вот что!

Он прижимает её к себе и крепко целует.

Медуза не вырывается, одной рукой она пытается удержать сползающие очки, другой придерживает шляпу.

Поцелуй длится долго.

Наконец он её отпускает.

Медуза, пошатываясь, отходит. Голова у неё кружится.

— Что… ты… сделал? — еле выдыхает она.

— А ты как думаешь? — не без гордости переспрашивает Персей.

— Несносный мальчишка!

Медуза пытается возмутиться, но у неё это не получается.

— Ты не знаешь, что ты творишь!

— Напротив, очень даже хорошо знаю, — отвечает довольный Персей. — Я поцеловал тебя!

И он снова пытается её поцеловать, но на этот раз она ловко выскальзывает и отбегает в сторону.

— Зачем? Зачем ты это сделал?

— Потому что я люблю тебя, — выпаливает Персей. — Я не мог по-другому…

Медуза замирает и ошеломленно смотрит на него. Она думает, что ей послышалось.

— Что? Что ты сказал?

— Я сказал, что люблю тебя! — уверенно повторяет он. — Я полюбил тебя в ту секунду, когда услышал первые звуки твоего голоса. Но теперь я люблю тебя гораздо сильнее. Разве ты этого не чувствуешь?

Медуза молчит, растерянно пожимает плечами. Она, конечно, всё чувствует, просто не хочет этого признать.

— Разве я не знал, какого цвета у тебя глаза, хотя никогда их не видел? — убеждает её Персей.

— Знал, — тихо подтверждает она.

— Ну вот!

Персей торжествующе берёт её за руку.

— Я знал, потому что люблю тебя! Я никогда никому не говорил этих слов. Я произнё с их впервые в жизни. Мне очень нравится их произносить.

— Со мной что-то не так… — слабым голосом говорит Медуза. — У меня кружится голова. Мне надо идти! Не удерживай меня! Прошу тебя!

Она пытается выдернуть руку, но он не опускает.

— Ещё мгновение! Ответь только на один вопрос, и я тебя отпущу.

— Хорошо, — сдаётся Медуза. — Спрашивай. Ты же не отвяжешься иначе.

— Ты права, — улыбается Персей. — Не отвяжусь!

— Так какой вопрос?

Он пытливо смотрит на неё и осторожно спрашивает:

— А ты?

— Что я? — не понимает Медуза.

— Ты меня любишь?

Медуза молчит. С ней впервые в жизни говорят о любви, и она совершенно растеряна.

— Скажи мне! — мягко настаивает Персей. — Я должен знать.

— Зачем тебе? — шепчет она.

— Мне это очень нужно! — так же шёпотом отвечает он. — Да или нет?

— Не мучай меня!

Из-под тёмных очков на щёки Медузы выкатываются две слезинки. Она их смахивает.

— Прошу тебя!

— Ответь же! — настаивает Персей. — Ты любишь?

Медуза смотрит на этого настырного пылкого юношу и внезапно понимает, что никого более близкого и дорогого у неё не было за всю её жизнь.

— Да, — тихо, но твёрдо отвечает она.

— Я так и знал! — восклицает он.

Больше Персей не медлит. Он быстро шагает вперёд, снова прижимает к себе Медузу и страстно целует её. Шляпа во время поцелуя чуть не падает с неё, и в последнюю секунду она судорожно удерживает её.

Этот поцелуй длится ещё дольше первого.

В конце концов Персей её отпускает.

Она, задыхаясь, садится. Ноги её не держат.

Персей сияет.

— Ты потрясающая! Я так счастлив, что встретил тебя! А ты, любимая?

Медуза убеждается, что колени перестали дрожать, и снова встаёт.

— Мы это потом обсудим. Теперь я могу идти?

— Да, конечно, — всё так же сияя, нежно говорит он. — Беги по своим неотложным делам. Я буду ждать тебя здесь, любимая. На закате. Теперь я знаю, что ты придёшь.

— Я пошла, — тихо произносит Медуза.

Она едва отходит, как он снова догоняет её и снова преграждает ей путь. Это уже начинает напоминать какой-то своеобразный танец.

— Мне так много надо сказать тебе! — восторженно говорит он. — Нам надо познакомиться заново. Мы ведь совсем не знаем друг друга!

— Ты прав, — покорно отзывается Медуза.

Она словно находится в каком-то мареве. Его слова долетают до неё как будто издалека. Сил возражать ему у неё не осталось.

— Мы совсем не знаем друг друга…

— И ты мне всё расскажешь о себе, хорошо?

Персей вновь берёт её за руку.

Она делает отчаянное усилие и вырывает руку.

— Да, мы познакомимся заново. Прощай, несносный мальчишка!

Медуза решительно обходит его и идёт прочь.

Он, ликуя, смотрит ей вслед.

— Нет, не прощай, а до скорой встречи, моя любимая! Моя дорогая Эм!

Это уже слишком. Медуза больше не в состоянии всё это выносить. Она резко останавливается и разворачивается к нему.

— Моё имя не Эм! — громко произносит она. — Меня зовут Медуза! Я — горгона. Теперь ты доволен?

Персей ошеломленно смотрит на неё. Восторг на его лице бесследно улетучивается, оно превращается в застывшую маску ужаса.

— Ты — горгона Медуза? — шепчет он. — Этого не может быть!

Медуза ничего не отвечает. Не медля больше, она резко поворачивается и убегает.

Он её не преследует. Медленно садится на каменистую землю и в отчаянии смотрит на бесконечное море, волны которого всё сильнее разбиваются о берег.

Штиль закончился.

Глава девятая

Поддержка

Когда случилось всё, что я вам только что поведал, стало ясно, что моему единокровному братишке необходима поддержка. То есть так, с виду он, конечно, парень крепкий, настоящий атлет, но вот морально далеко не так силён, мог и сломаться, и тогда пиши пропало. Неизвестно, чем всё это в таком случае могло закончиться. Опыта-то никакого у мальчишки нет. Это мы, олимпийцы,