Отпусти меня, мама! - Алсу Идрисова
– Не знала, что у вас есть сад, – потрясенно сказала я, разглядывая аккуратно уложенные ряды белых крупных краснобоких яблок. – Вот удивили так удивили!
– Да, выращиваю много, в основном на продажу, – смутился Сергей, переминаясь с ноги на ногу. – Кто-то заготовки делает, а я вот сам не умею – банки взрываются, варенья киснут… А хотите, я вам свои угодья как-нибудь покажу? Сейчас, конечно, там не очень, но вот весной…
– Ба-а-а, какие люди… – протянул за спиной чей-то насмешливый голос.
Покручивая на пальце брелок от своей навороченной машины, позади нас ухмылялся Серега.
Я покраснела от досады и смущения. Серега, несомненно, смотрелся на нашем фоне весьма выигрышно: темно-синее кашемировое пальто, накинутое поверх безукоризненного костюма от «Хьюго Босс», в руках – барсетка из натуральной кожи, ключи от дорогой тачки…
А тут – я. На ногах – кроссовки (мне удобно в них водить, да и вообще бегать по делам), на плечах – короткая курточка. А главное – стою в компании невзрачного мужчины, в руках у которого… нелепая корзина с яблоками.
– Так вот ради кого ты подаешь на развод! – насмешливо сказал Серега, бросая на таксиста презрительный взгляд сверху-вниз. – Ради этого хмыря? Ты кем работаешь? Дворником? – нагло спросил он.
– Простите, как я понимаю, вы бывший муж Любы? – уточнил Сергей.
«Да хоть ты заткнись, куда тебя-то несет?!»
– Глянь, он еще и разговаривает! – восхитился Серега. – А это что, подарок для дамы сердца?! Ну если так, мне все понятно, ребятки, – и он громко, беззастенчиво расхохотался.
– Прекрати концерт, – зашипела я. – Извинись перед человеком, которого ты незаслуженно обидел! И потом езжай куда хочешь, девочек я забираю домой!
– Их дом там, где и мой, – парировал Серега, пронзая таксиста неприязненным взглядом. – А ты… Рекомендую забрать корзину этой падали и валить отсюда, пока живой.
– Люба, если вам нужна моя помощь, вы скажите и я останусь! – храбро сказал таксист, не делая попыток поднять корзину.
– Нет, спасибо вам большое за гостинец, и за предложенную помощь спасибо, но здесь я справлюсь сама. Созвонимся, Сережа! – Я подхватила проклятую корзину и решительно затолкала ее к себе в машину.
Сергей-таксист, оглядываясь поминутно, пошел к своей машине и остался сидеть там, наблюдая за происходящим.
– Ах, его еще и зовут Сережей! – протянул Серега. – Будешь по ночам называть его моим именем и вспоминать меня, да? Вспоминать, когда я…
Резко обернувшись, я влепила Сереге звонкую пощечину.
– Заткнись! – проорала я. – Катись отсюда, дети поедут со мной. А ты можешь катиться к своей Эвочке и воплощать с ней свои…
– Мамочка! Тетя Люба! – донеслись до меня восторженные детские крики.
Через пару минут я уже обнимала своих девочек. И счастливее меня не было никого на всем белом свете.
– Мама, мы поедем домой? – спросила Настя, заглядывая мне в глаза.
– Мы поедем домой к бабушке, – сказала я твердо. – Соф, хочешь к бабушке? Я смогу забрать тебя сейчас.
– Хочу, – захлопала в ладоши Софа.
– Дочь, там тесно, там нет твоей комнаты, игрушек и книжек, – попытался воззвать к Настиному разуму Серега. Но Настя весело покачала головой:
– Зато там мама. И потом, папочка, это же не навсегда, мы скоро приедем домой, да, мам?!
Две пары детских глаз, до ужаса похожие на глаза Сереги, остановились на моем лице. От меня ждали ответа. А я не могла произнести его вслух.
– Ну, чего язык проглотила? – подбодрил меня Серега. – Скажи им, что это навсегда. Что своей комнаты им больше не видать как своих ушей. Скажи, чего молчишь?!
– Я не поеду, мам, – сказала тихо Алена.
С этими словами она взяла из рук Сереги ключи и пошла к машине, ни разу не обернувшись.
– Видишь, я ее не подговаривал, она сама приняла решение. – Серега, довольный таким положением дел, последовал за ней, помахав на прощанье Насте: – Скоро увидимся, малыш.
– О, а вы чего тут все делаете? – донесся до меня голос Аркадия, моего брата.
Одной рукой он держал какие-то длинные деревянные планки, другой – прижимал к себе Софу. Рядом с ним был Тимур, его хороший друг.
– Вы стелить линолеум будете? – я еле шевелила запекшимися губами. – Я могу забрать Софу к себе.
– Да, я так и хотел, – кивнул Аркаша. – Вечером заеду к маме – надо решаться с операцией, Люб. Риски, конечно, есть, но…
– Пап, смотри, а там наша учительница целуется! – смеясь, сказала Софа, показывая куда-то вдаль.
Мы проследили за ее рукой и увидели нашу учительницу в объятиях того самого бородатого, которого я сравнила с Лениным.
– Ой, а я думала, учительницы не целуются, – протянула Настя, беззастенчиво глядя на парочку вдалеке.
– Очень даже целуются, как видишь, – весело сказал Тимур, натягивая шапку на глаза девочке. – Ну ничего, так даже еще интереснее, – добавил он словно про себя. – Пошли, Аркаш, чего встал?
– А, да, пойдем, – ответил Аркаша, приходя в себя и стараясь не выдать своего волнения. – Пока, Соф, заеду за тобой вечером. Всем пока!
– Мам, мне холодно, поехали, – потянула меня за рукав Настя.
А я все еще не могла опомниться от предательства. От предательства собственной дочери.
Глава 2
«Никто не хочет работать перед праздниками, никто! – убивалась председательница родительского комитета, скидывая в группу в Вотсапе какие-то сметы. – А кто хочет, заламывает двойную цену за срочность. Что будем делать?»
«Будем стелить линолеум! Я уже присмотрела в “Леруа Мерлен” хороший, плотный, практически вечный!»
«Ничего вечного нет! На четыре года обучения хватит – и ладно. Мы потом все равно в другом кабинете будем учиться».
«И сколько стоит ваш “практически вечный”?!»
«Тысячу двести за квадратный метр».
«Вы что, с ума сошли?! Да за такую цену можно в спортивном зале линолеум постелить!»
«Послушайте, цена оправдана высоким качеством товара! Вы что, хотите через полгода снова менять порванный линолеум? И вообще, это же дети! Вы предлагаете экономить на их здоровье и безопасности?!»
Примерно такие разговоры велись ежедневно в группе родительского чата. Родители ругались, спорили, доказывали свою правоту, находили товары дешевле/дороже/лучше/эстетичнее, искали хорошего специалиста по укладке пола… Дело, однако, не трогалось с мертвой точки, и классный линолеум продолжал «радовать» зияющей дырой.
Вторая четверть между тем плавно близилась к своему завершению.
Аркаша, привыкший к постоянным разборкам в группе, давно отключил звук уведомлений в чате и редко заходил туда. Времени свободного было мало: основную работу он совмещал с
