Песнь для Демиурга - Ольга Морох
К вечеру гроза пришла изнутри: очнулся Вирон, и Лорели пришлось держать оборону ещё и с ним. Нае, случайно услышав их беседу, решился быть рядом на случай, если понадобится помощь. Вирон, лежащий на одной из немногочисленных кроватей, бессильно стрельнул взглядом в сторону ученика, не в состоянии прикрикнуть или прогнать.
— Я считаю, что поступила правильно, — холодно заметила Лорели, — учитывая обстоятельства.
— Ты не предс-ставляешь, что может теперь с-случитьс-ся!
— Этого никто не знает, согласись!
— Что с-сделано — то с-сделано, — обречённо согласился Вирон, — Виола? Где она? Я ее не видел…
— Мне жаль, Каденс… Её больше нет. — И повторила, — Мне жаль…
Вирон болезненно вздохнул и ничего не сказал, отвёл взгляд.
— Я надеялс-ся…
— Мы отошли почти сразу, она осталась снаружи, чтоб дать нам время. Мы будем её помнить…
— С-смелая женщина, — с тихой гордостью и грустью выдохнул Ящер. Нае смотрел на него, обессиленного, уставшего, обескровленного и не мог найти в себе ни ненависти, ни злобы. Он всего лишь защищал то, что считал важным. Остался до самого финала, хотя мог уйти. И спас энуара, когда мог просто спасаться сам. Наверное, он не так плох. Наверное…
Целительница занялась раной. Поставила резонатор.
— О, охрани нас Спящий! — Она потрясённо отшатнулась. Нае подошёл ближе, уверившись, что нужна помощь.
— Найрис! Смотри-ка! — И Лорели провела рукой под резонатором. Выкованный, фигурный держатель с лёгкостью пропустил сквозь себя руку, словно его и не было.
— Мир теряет плотнос-сть, — прокаркал Вирон, — потому что Демиург близок к пробуждению. Вот, что с-случается, когда Хор захватывают безумцы! Вот что… — и закашлялся.
— И что теперь будет? — снижая силу голоса до шёпота спросила Лорели.
Слова Вирона прозвучали глухо, тихо, и Нае едва его понял.
— С-сон превратиться в грёзы… — и затем прозвучал приговор, — а потом вс-сё… -
Глава 20. Рассвет
От мысли, что скоро всё потеряет плотность сердце забилось сильнее и нити дара засветились так, что казались единственно реальными. Если всё на свете превратится в призрак, это значит — ни коснуться напоследок, ни обнять. Нае глубоко вдохнул, успокаивая сердце, встретился взглядом с Лорели, в чьих глазах читалось ровно то же самое, повернулся назад и упёрся в огромные голубые — Райен.
— Нае… — Она всё слышала. Чувствовала. И ужасалась грядущему.
— Я здесь, — Нае потянулся к ней, но уже невесомые пальцы провалились сквозь плечо. Мир поблек, выцвел и потерял себя. Всё потеряло вес и реальность кроме звука.
— О, Нае! — Райен взглянула на него, а глаза наполнялись слезами. — Это несправедливо! Нечестно!
— Началос-сь, — раздалось со спины. — Это грёза… Бесплотное воплощение с-сна.
— Я здесь… — Ящер может шипеть сколько угодно. Что ещё сказать? Обнять нельзя, утешить прикосновением тоже. — Я рядом…
— Эй! — раздались голоса из спален, — что происходит?
— Смотрите-ка!
— Мы умерли?
— Демиург просыпается!
— Они это сделали!
— Вот уроды!
— И что теперь? — Райен плакала тихо, слёзы стекали по щекам. — Что теперь будет? Маэстро Лорели! Маэстро Вирон! Что нам делать?
— Может, ночь никогда не закончится, и грёза останется навечно, — Вирон бесшумно завозился на своей койке, — может, рас-створитс-ся с-с рассветом,… Один Демиург знает…
— Вот так? — Райен подняла полупрозрачные руки, из глаз ее непрерывно текли слёзы, что нельзя было даже вытереть, — навечно?
— Нет, нет, не плачь! — Нае невольно коснулся эхо-лиры на поясе. Он взял её в Консонате и, как настоящий Поющий, повесил в хитросплетённую петлю, как это делал брат в своё время. Эхо-лира могущественна, почти, как Хор. Если вспомнить, что она позволяла делать там, в бою. Надо только наполнить её. Наполнить чем-то что кажется важным, что даёт опору и наполняет жизнь плотностью. Она услышит, повторит и усилит. Нае вспомнил недавнее чаепитие. Райен смеялась там, на кухне. Келвин неловко шутил, даже Финнит больше не смотрел диким зверем.
Эхо-лира отозвалась и оперилась. Нае почувствовал под пальцами округлый резонатор, его полированные ребристые бока. Может, это и есть ответ? Песнь, что укрепит реальность, станет опорой и полотном, на котором в предстоящей жизни люди и энуары выткут новый рисунок, опираясь друг на друга. Он снял инструмент с пояса. Предки создали Хор для того чтобы соткать реальность по вкусу, отчего потомкам не сделать того же? Демиург проснулся. Отказался от созданного им мира. Пропали с небосклона Яры и изломы.
— Нае, не время для песен, — рыдала Райен. — К чему это?
— Самое время, — прошептал энуар. Коснулся струн. Нет, эхо-лира не только для разрушающих боевых песней, она — творит жизнь и строит мосты. Преобразует, уплотняет чувства, создаёт новое. Известно, что она может творить жизнь и забирать её. Тихая песнь разлилась по залу.
— Найрис? — Лорели подошла и положила руку на плечо, но нельзя прервать игру — грёза вернётся. Нае обернулся. Она стала ярче? Все вокруг стало ярче.
— Нае… — Райен подошла ближе и вытерла слёзы со щёк.
— Резонаторы! — зашипел Ящер со своего ложа, — нес-сите резонаторы! Все, что ес-сть!
*****
— Надо с-сказать, я недооценил тебя, — прохрипел Ящер тихо со своего ложа, когда резонаторы были настроены, заряжены и расставлены вокруг, уплотняя реальность в отдельно взятом доме. Как сигнальные костры, они обозначили круг отчуждения. Здесь действовали привычные законы, тогда как вся долина и весь мир превратились в призраки самого себя
— Считай, это комплимент! — рассмеялась Лорели. — Каденс никогда не делает комплиментов.
Все, кто мог собрались в большом зале, внимательно прислушиваясь к происходящему снаружи. Нити дара пылали, как костры по весне. Все сегодня вечером смотрели только на энуара и от этого было неловко.
— Не делаю! — согласился Ящер, — это бес-сполезное с-сотряс-сание воздуха.
Все ребята устроились на полу, сузив круг до минимума, чтобы резонаторы могли захватить уплотнением реальности до настоящего сна всех. Райен сидела рядом, положив голову на плечо и, кажется, дремала.
— Тогда я, пожалуй, просто порадуюсь, — пошутил Нае.
— Энуар в Консонате, отличная идея! — воскликнул Келвин, — наверное, он нужен для этого!
— Энуар Найрис Нер’Рит — идея ещё лучше, — парировал Эрион, — в каждый дом по Найрису!
— Может быть, — Вирона подсадили в постели, чтобы он мог полусидеть и всех видеть. Хотя Нае слышал, как сильно ему досаждает рана на боку, и тот предпочёл бы просто лежать не двигаясь. — Ос-сталос-сь понять, как это с-сделать…
— И что теперь? — Келвин так же безумно гордый тем, что его резонаторы пригодились и теперь служат на общее благо, отчего он тоже стал героем в этой грёзе, — надо в каждый город такую сеть? Это сколько их надо?
— Возможно, — Вирон задумался. Потом
