Песнь для Демиурга - Ольга Морох
— Я всё объясню, если хочешь, — продолжил отец.
— Учти, я снова затворю ему голос, — предупредил полумар, возвращаясь с кувшином, — чтобы не наделал глупостей. А то Око разъярится.
— Да-да, — рассеянно согласился Вайме. Полумар поставил кувшин рядом с пленником и гибкой змеёй вознёсся наверх, к люку.
Вайме присел рядом прямо на пол. Его нити дара мягко пульсировали в такт биения сердца. И звучал он очень размеренно. Он спокоен. Разве можно быть спокойным, встретив сына после долгой разлуки, тем более в таких обстоятельствах? Нае с трудом подтянулся и тоже сел, опершись спиной о стену.
— Я знаю, как это выглядит, но я всё могу объяснить.
Нае рад был бы ответить, но горло снова онемело, запирая звуки. Поэтому он промолчал, глядя отцу в глаза. Как он мог предать память мамы? Перейти на сторону врага?
— Тебе оставили жизнь, видишь? — Продолжил Вайме, — Я просил за тебя…
И снова молчание. Как хорошо, что не надо придумывать слова в ответ. Интересно, он мог бы освободить голос? Тогда бы Нае спросил, насильно ли его удерживают «Струны» или он остаётся с ними по доброй воле. И если первое он ещё мог понять и принять, то второе не укладывалось в голове.
— Я пришёл к ним сам, — отвечая на невысказанный вопрос, сказал Вайме, — я знаю, что тебе сложно понять, но ты попробуй. Ты всегда был смышлёным. Иногда мне казалось, что Оульм никогда тебя не превзойдёт.
Помолчали. Наверху что-то происходило, ходили люди, о чём-то жарко спорили, но всё ускользало от слуха из-за барьеров, что поставили вокруг этой темницы. Без близкой песни Хора казалось, что важная часть жизни куда-то ушла, и теперь душа осталась одинокой на холодном ветру перед леденящей реальностью. Хор остался один, защита ослабеет, и «Струны» добьются своего.
— Всё, что тебе говорили, это лишь часть правды, Найрис. Всегда только часть, — Вайме остановил задумчивый взгляд на сыне, — не думай, что я забыл маму. Она всегда здесь, — он прижал ладонь к груди, где пылал один из узлов, самый близкий к сердцу, даже сквозь одежду видно. — Ради неё и ради вас я делаю то, что делаю.
Но почему? Спросил бы Нае, если бы мог. Столько энуаров погибли, чтобы сохранить Хор, и вот некоторые из них стремятся его уничтожить, и весь мир вместе с ним.
— Мы знаем, Найрис, что Демиург должен проснуться, — тяжело вздохнув, сказал Вайме, — хочешь знать, почему? Я скажу…
Нае попробовал сжать кулак. Наконец, подвижность вернулась.
— Он болен, — и снова тяжёлый, вымученный вздох, — и пока он спит, он угасает… и весь мир вместе с ним.
«Это не правда! Тебя обманули!» — хотелось воскликнуть. Разве приходящая весна — признак угасания? А яркость обоих Яров на небосклоне?
— И если он не проснётся, наш мир уйдёт вместе с ним… Поэтому мы хотим, чтобы Хор замолчал, перестал его убаюкивать.
Нае молча взглянул отцу в глаза, горящие ярче изломов на небе.
— Он должен проснуться!
Глава 13. Изломы судеб
Грандмастер пришла утром в столовую и объявила, что начало игр решено перенести на следующий день.
— Что теперь будет? — растерянно спросил Келвин. Он единственный мог себе представить причину, потому что соседняя койка в эту ночь пустовала. Сначала Кел решил, что Нае, по обыкновению задержался у Вирона на ночь, но никогда энуар не оставался у наставника до завтрака. А теперь ещё это тревожное сообщение. Перенести игры! А энуара всё нет!
— Ничего, всё, что приготовили, прочитаете завтра. Сегодня у всех выходной, — Грандмастер холодно улыбнулась и покинула столовую. А лёгкий флёр тревоги остался. Он ощущался в тишине и шёпоте, пронесшимся меж ребят пугливой птицей.
— Эй, Кел, а где наш энуар сегодня? — спросил Эрион в наступившей тишине, — я слышу твои мелкие мыслишки! Почему его нет?
— Я не знаю! — У Келвина даже шея зачесалась от количества любопытных взглядов. — Он вроде вчера с Райен разговаривал. Почитай её! А из моей головы вылези!
— В ней и делать особо нечего, — огрызнулся Эрион. — Пустая, как котёл после обеда.
— Да, выглядел слегка… расстроенным, — согласился Террен.
— Он просто сорвался вчера и убежал, я не смогла его догнать, — Райен взглянула на соседей. — Я не знаю, что его расстроило! Может эти игры дурацкие! Он излишне переживает.
— Из-за него игры отменили? — Фыркнул Финнит, — Важная пташка! Можно и без него провести!
— Может, его Вирон запер? Они вроде с эхо-лирой занимались, — предположил Келвин. В самом деле, куда подевался Нае? Он, как будто смирился с участью стать антисимволом на предстоящих играх, но чтобы исчезнуть вот так… — Хотя Эхо его тоже не слышит.
— Ты чувствуешь? — Райен повернулась к нему.
— Я слышу что там говорит Эхо, но он не может сказать, что было вчера, у него нет памяти, как у обычных вещей.
— Может, Ящер его убил? — предположила Сера, девушка, сидящая справа от девы.
— Глупости! Вирон такого никогда не сделает! — Возмутилась Райен.
— Ну, это перебор, да, — согласился Эрион. — Ящер, конечно тот ещё хищник, но даже для него это слишком.
— Надо спросить у него! — горячо воскликнула Сера. — Или Грандмастера!
— Да, бросьте, — Финнит махнул рукой, — наверняка где-то отсыпается. Я пойду ещё раз взгляну на арену перед завтрашним, кто со мной?
К нему потянулись желающие. Келвин долго и мучительно думал, куда пойти, разрываясь между желанием угодить и долгом перед соседом по комнате, наконец отмахнулся от нового приятеля.
— Я пойду с Рай.
Райен улыбнулась довольно. Сера, Эрион и Терренс, как обычно, тоже составили ей компанию.
— Я не понимаю, что такого могло случиться? — Райен пожала плечами, пока они шли по коридору к кабинету Грандмастера, и Эхо зажигал по пути светильники в нишах. — Эхо-лира никому не даётся с первого раза. Зачем так расстраиваться?
— Я тоже, кстати, её не освоил, — поддакнул Келвин. — Маэстро Басс говорит, у меня нет слуха, но хорошая совместимость со структурой вещей.
— Твой слух улетел вместе с мозгами? — усмехнулся Эрион.
— Прочти в моей голове, что я про тебя думаю, Эрик! А то при девах неприлично, — Келвин ткнул пальцем себе в висок.
— Идиот, — фыркнул Эрион.
— От идиота слышу!
Райен прижала палец к губам. Потому что возле кабинета Грандмастера спорить и балагурить казалось
