"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Ее губы задрожали.

— Друг… — усмехнулся Тиммонс и слегка покачал головой. — Но ты мне небезразлична. Меня волнует твое состояние и то, как ты себя чувствуешь.

Сантана попыталась поставить в разговоре точку.

— Но… Но мне уже лучше, — запинаясь, произнесла она.

Когда Тиммонс с сомнением посмотрел ей в глаза, она смутилась и повторила:

— Мне лучше, это правда, — тон ее голоса не оставлял у Тиммонса никаких сомнений в том, что рано или поздно он добьется своей цели. Причем скорее всего это произойдет очень быстро, потому что Тиммонс знал силу своего воздействия на женщин. Сантана не была исключением из их числа. Тем более, она сейчас находилась в таком положении, когда не сможет долго сопротивляться.

Словно загипнотизированная его взглядом, Сантана несколько секунд смотрела на Кейта, затем пробормотала:

— Спасибо тебе, — с этими словами она положила руку на плечо Кейта, таким образом прощаясь с ним.

Однако он легко перехватил ее запястье и словно в ожидании посмотрел на женщину.

Сантана запнулась на полуслове и вопросительно посмотрела в его глаза. Но Кейт молчал.

Тогда Сантана убрала руку, словно соприкоснувшись с искушением, и быстро проговорив: «Спасибо за все», низко опустила голову и метнулась к выходу. Кейт Тиммонс долго смотрел ей вслед, пока она не исчезла за дверью. На лице его блуждала неопределенная улыбка. Он прекрасно понимал, что рыбка попалась на крючок. Семена брошены в почву и скоро должны дать всходы. Конечно, чем раньше это произойдет, тем лучше, потому что долго выжидать удобного момента, а затем еще дольше ждать, когда все произойдет само собой, было не в традициях Тиммонса. Он мог ускорить любой процесс, тем более в такой удобный момент, когда не требовалось прилагать никаких сверхусилий для того, чтобы завоевать сердце Сантаны. Ее семейная жизнь терпит сейчас крушение и не воспользоваться падающим в руки переспевшим плодом было бы просто неразумно. Сантана будет принадлежать ему, в этом не было никаких сомнений. Однако, как всякая женщина, она нуждалась в том, чтобы кто‑то помог ей совершить шаги в нужном направлении. Кейт сам должен приложить к этому несколько небольших усилий. Сейчас никаких препятствий перед тем, чтобы овладеть Сантаной, Тиммонс не видел. Этому не мог бы помешать даже сам Господь Бог, даже если бы он этого захотел. Любому стороннему наблюдателю было понятно, что Крузу сейчас нет дела до Сантаны и ее переживаний, он слишком занят собственными проблемами. Провалившееся судебное дело с убийством Мадлен и обвинением Дэвида Лорана стало еще одним тяжелым моментом в жизни Круза. Кстати говоря! Только сейчас Тиммонсу пришла в голову очень удачная мысль, от которой ему даже захотелось потереть руки. А что, собственно, мешает окружному прокурору приложить свою руку к еще одному возможному варианту решения этой проблема?

Что необходимо для того, чтобы заставить Сантану окончательно отвернуться от Круза и обратить свои взоры именно на него, Кейта Тиммонса? Ведь полиция и, соответственно, Круз Кастильо находятся в ведении ведомства окружного прокурора, то есть в его ведении… Ничто не мешает Тиммонсу усложнить жизнь ненавистному сопернику, поставив вопрос о его профессиональной непригодности. Тем более, имея на руках такие веские доказательства, как проваленный судебный процесс, который целиком основывался на доказательствах, собранных следственной группой, которой руководил инспектор Круз Кастильо… Конечно, не обязательно собирать по этому поводу коллегию адвокатов, требовать проверки от отдела внутренних расследований, либо добиваться отсылки Круза Кастильо на переподготовку.

Тиммонс, который за время своей работы окружным прокурором повидал всякое, знал, как наиболее тонко и ненавязчиво сделать так, чтобы вопрос о профессиональной пригодности Круза Кастильо сам собой поднялся в полиции. Никакой проблемы это не представляло… Нужно всего лишь обмолвиться в разговоре с прессой парой слов о том, что судебный процесс над Дэвидом Лораном закончился не таким образом, какой предполагало обвинение, всего лишь из‑за слабости улик, собранных следствием.

Мгновенно после этого всплывет фамилия человека, ответственного за это следствие: инспектора Круза Кастильо… Небольшая снежинка превратится в огромный снежный ком, под которым Круз Кастильо будет непременно раздавлен. Журналисты радио, телевидения начнут раздувать эту тему до невероятных размеров. А как «четвертая власть» может справиться с представителями власти судейской, Тиммонс прекрасно знал. Карьера не одного прокурора рухнула под откос благодаря представителям «масс медиа».

Когда Круз будет вынужден отмазываться от всех обрушившихся на его голову обвинений и упреков, ему будет уже не до Сантаны. Именно тогда она и придет к Тиммонсу сама. Не нужно будет ни на чем настаивать. Она предложит себя, как только увидит, что Круз еще глубже погряз в своих служебных заботах и неприятностях.

А Брэндон здесь не при чем. Сантана и сейчас не особенно заботится о мальчике. То же самое будет и потом: Брэндон никоим образом не сможет стать помехой Тиммонсу в осуществлении его плана. Сантана готова и желает упасть в его объятия. Ее даже не нужно толкать, нужно только немножко подождать.

Он не станет бегать за ней, о чем‑то просить, на чем‑то настаивать. К чему все это? Лишь усложнит дело…

Когда проблемы Круза целиком заслонят от него семейную жизнь, Сантана будет у его ног. У ног Кейта Тиммонса. Так думал он, глядя на закрывшуюся за Сантаной Андрейд Кастильо дверь. К сожалению, Сантана ничего не знала о замыслах Кейта Тиммонса. По той простой причине, что она думала не о нем, а о себе.

Последнее время Сантана почти все время была на грани нервного срыва. Муж целыми днями был на работе, его заедала служебная текучка. Когда, в конце концов, он попадал домой, то постоянно отмалчивался, даже не стараясь переводить все вопросы Сантаны в шутку. Сантана недоумевала: неужели Круз не видит и не понимает ее состояния? Неужели он думает, что она будет продолжать и дальше терпеть это ради Брэндона.

То, что и раньше можно было с небольшой натяжкой назвать семейной жизнью, сейчас превратилось в обыкновенную фикцию. Мужем и женой они оставались лишь формально, лишь на бумаге. Все чувства, которые когда‑то были между ними, куда‑то испарились, исчезли, утонули в сутолоке дел и ежедневной суете.

А может быть, никаких чувств и не было? Этот вопрос все чаще и чаще Сантана задавала себе. Но не находила на него ответа. Нет. Ведь она действительно любила его… И он, наверно, любил ее…

Ведь не может же любовь испариться просто так? Просто, как дым от сигареты… Должно же было что‑то остаться! Ведь ни один