Такси за линию фронта - Станислав Кочетков
Так что я радостно балдел от управления этим монстром, когда случилось это. Все произошло так быстро, что я и испугаться толком не успел. Да и скорость была под сотню, бэтр до такой только с горки разогнать, но управлять при этом нельзя — только вперед…
Дорога вильнула в плотные заросли маслин, сузилась до двух рядов и пошла чуть-чуть под уклон. То, что бетонка полита чем-то масляным или мыльным, я сперва не понял, и мы нырнули в тень деревьев. Сразу сбросить скорость тоже не сообразил, и нас занесло. Ну как занесло: бус ехал почти по центру, и теперь, потеряв держак, разворачивался вперед левой фарой. Лобовое стекло смотрело вскользь чуть на правую обочину, заднее левое колесо обогнало правое и почти достало кювет встречки.
И вот в таком вот подвывернутом состоянии лобовик принял первые пули.
Стреляли из чего-то легкого, пистолеты или пистолет-пулеметы. Стекло у Павки оказалось бронированным, потому я поначалу даже не сообразил, что это за вмятины с разбегающимися трещинами, зато Керим не сплоховал, сразу закричал:
— Стреляют! Ложись! — и упал на груду изъятого стрелкового. Тут уже и полицейские зашевелились.
Тут прилетело в левый борт, где было обычное стекло. И из проносящегося мимо посадки буса ударили в два десятка единиц: полиция из короткоствола, Керим из калаша.
Я же лихорадочно пытался сделать сразу две противоположные вещи. С одной стороны, важно было выйти из заноса, вернуть бусу управляемость. С другой стороны, эта посадка из маслин скоро закончится, будет объезд родника. И потом опять дорога вверх, в чистое поле. То есть вроде хорошо идем, еще несколько секунд, пусть полминуты — и мы место засады проскочим, нам бы скорость не снижать. Дергаясь между этими двумя крайностями, я проворонил момент, когда прочность бронестекла закончилась, ведь стрелять в лобовик все так же продолжали. Вдруг стало очень хорошо видно, осколок стекла ударил меня в лоб, одна пуля в руку, другая скользнула по ребрам под мышку, в грудь ткнулась третья, впереди забрезжил просвет в ветвях — и я потерял сознание.
22. Сула
Мы всё успели хорошо и правильно приготовить. Даже пять литров моторного масла развели десятью литрами жидкого мыла и смазали метров десять дорожного покрытия, не говоря про огневые позиции. Кто же знал, что эти идиоты будут по узкой дороге на тяжелом бусе лететь со скоростью больше сотни?
Так и получилось, что когда их понесло, они пролетали мимо слишком быстро. Плюс лобовое стекло оказалось бронированное. Я два магазина по нему высадила, пока оно раскололось. Плюс водитель у них оказался ас, очень грамотно и точно управлял заносом. Плюс — я специально смотрела — за рулем оказался не тот татарчонок, гигант продажного секса, а кто-то другой. Татарчонок прыгнул за руль позже, когда я их водилу достала, и сумел все-таки, курва его мать, вывести «Буцефал» из заноса. То есть тоже не рядовой «крути педаль, топчи баранку». И вдобавок, откуда у них в салоне взялись два десятка полицейских с оружием?
Нет, если бы я заранее знала это все, то план не годился никуда. Вот от недостатка исходных данных я так и лажанулась. Но все равно ничего уже не изменишь, карты сданы, нужно играть и побеждать.
Диспозиция была следующей. Справа для нас, слева для них, посадка тянулась метров на тридцать-сорок. Длинная позиция, там я и поставила троих своих дам. Слева же кусты были низкие и чахлые, зато возле объезда родника как раз слева было густо. Туда я поставила двоих мужчин, хоть и засорокет с заполтосом, но сил все равно побольше, чем у женщин, им еще выживших добивать и бус потрошить. А сама села на дерево прямо над серединой дороги. И строго-настрого запретила стрелять по колесам и двигателю. Была надежда, что мы бус захватим, отвоюем и на нем же уедем. Если б знать заранее, то вот как раз по колесам и нужно было бы стрелять, чтоб из заноса бус не вышел, перевернулся, а теперь…
И я усиленно била по лобовому стеклу, пока его не пробила. И водилу не вальнула. И тут же кинулась к «Аутлендеру», потому что увидела: уйдут, твари!
Не успела плюхнуться за руль и воткнуть ключ в замок зажигания, как мне в куколь вцепились сзади. С диким ревом:
— Не дам моему Павлику сделать плохого!
Карина, сестричка, чтоб ее! Как она сюда попала? Да вброд, конечно, как и остальные наши! Ведь пляж, с которого брод, как раз под окнами их «Золотой рыбки». А узнала как? Неужто бабье сердце что-то подсказало?
Так думала я, почти теряя сознание от боли, все же под волосами ссадина от бронедвери каземата. И отбивалась от старшей сестрички пистолет-пулеметом. А потом нажала кнопку подъема задней двери, выпустила ремень пистолет-пулемета и дала резкий газ. Шлюха и наркоманка так и выпала из «Аутлендера» вместе с автоматом, и на нее просыпались баллоны.
Но бешеная не унималась: с рук, из положения лежа на спине, выпустила остатки магазина одной очередью в машину. И в сыпящиеся баллоны. Хватило и баллонам — один оказался с отравой, второй с напалмом, нам и тут соврали. Хватило и мне: одна из пуль пробила спинку и ударила мне в спину. Дикая боль, и ноги сразу отнялись, но я уже ехала, вела «Аутлендера» наперерез «Буцефалу»! Потому просто сползла непослушными ногами вниз, на педаль газа. И, воя от боли до кровавых кругов в глазах, направила джипчик прямо в лоб бусу. И закрыла глаза: это страшно, когда на тебя надвигается такая высокая махина с блестящим хромом кенгурятником.
23. Павка
Я сидел на первом правом сиденье от двери и нащупал ногами под ковриком какую-то неровность. И прямо перед началом атаки наклонился, чтоб поднять коврик и найти еще одну потайную нычку. В нычке оказалась папка с банковскими документами — штамп банка, где работал брат. Только я распрямился, чтоб заглянуть в папку, раздался вопль Керима, и через три-пять секунд по салону засвистели пули. Потому и вперед, на помощь Рафику, я кинулся тоже почти ползком: я уже понимал, что буса занесло, и понимал, что Рафик из заноса бус зачем-то не выводит, а управляет его трассой.
Потому, когда рассыпался лобовик и Рафик принял свои
