Восемь лет с «Вагнером». Тени войны - Кирилл Андреевич Романовский
— Мне в Триполи вообще все запомнилось, потому что вот это была реальная командировка. То, что в армии служил, и здесь, в Конторе, в Судане, еще там где-то — пф-ф-ф! Вот это вот реальная работа. Я просто так скажу, что где-то с ноября и до самого вывода, до конца мая, вообще здорово было.
Не помню, как называется район… пригород Триполи, в общем. Короче, выходили снайпера, работали, а на той стороне вообще не ленивые люди воюют, они окна в домах мешками с песком закладывают в несколько рядов. Вот окно, и они окно полностью закладывают, и в глубину еще два-три ряда до самого потолка стены закладывают. Они такие небольшие дырочки-бойницы оставляют, туда ствол высовывают и стреляют.
Ну вот наши снайпера их там выцеливали и лупили. А винтовка-то что? Она хоть и хорошая вещь, Лобаев[60] и Маннлихер[61], она не возьмет. Ну, я пошел с ними, и получилось как… Одна комната, окно заложенное, и другая комната, и этот хмырь ствол вытащит, стреляет-стреляет-стреляет, они ему накидывают туда, но дырка (бойница) маленькая, и туда проблематично попасть ночью. Его видно в тепловизор, что он засветился белым пятном, появляется человек, но очень сложно туда лупить. И они его долбили-долбили… В итоге они туда ему насовали, в бойницу прям, а я на крыше сидел. И получилось так, что из своей комнатушки он выбегал в другую комнату. Понял, видимо, что его сейчас шлепнут, или еще что. И вот он побежал.
Мы договорились, что я вылезу на крышу. Сижу, жду команды. Они отрабатывают его, а когда он начинает убегать, я должен буду влупить в соседнее окно. Ну и все, они ему туда насовали, он обос*ался, побежал, ну я и порешал вопрос. Это для меня, можно сказать, был золотой выстрел. Видел, какие здесь ночи, когда луны нет?
— Темные-темные, ничего не видно.
— И я в такую вот ночь им нап***ячил! (Смеется.) Я сам не знаю, как заметил, как успел, вот не видно было ни черта. Там где-то что-то горит вдалеке, и я просто-напросто в прицел смотрел, в ПГО[62]. В прицел смотришь, и единственное, что было видно, это вход в здание. Он здоровый, красивый, там парапет, всякая х**ня такая, столбы, и вот я просто от этого оттолкнулся, посмотрел в прицел, увидел угол этого чудесного входа и от него уже высчитал. Практически я наобум стрелял. Я знаешь, к чему привязался? Элемент здания, я от него просто прикинул: столько-то в одну сторону, вверх-вниз столько-то — и лупанул. А пацаны видели, как поразил цель.
Я научен так, что шлепнул с граника[63] — и не надо смотреть, куда оно полетит, надо просто убегать. Просто если ты стрельнешь, сделаешь выстрел и будешь выглядывать-смотреть, куда оно прилетит, в тебя может быстрее прилететь, чем она[64] долетит до цели. Я убежал с крыши, и все, а там уже… Оказывается, попал (улыбается).
Наша банда тогда нормально поработала. Самые живописные, самые яркие моменты — крайние. В март или апрель нас перебросили. Мы в одном месте стояли, а потом нас перебросили. «Четверку»[65] куда-то увели, не знаю. Вот «четверка» там стояла, и нас на ее место поставили. Вот там было вообще здорово.
Там, если смотреть на рабочих планшетах, по карте, вот так идет линия. Там вся наша группировка стояла. Потом небольшой выступ по первой линии, он кончается, и фронт дальше продолжается. И вот нас как раз поставили в этот выступ. Вот там было классно: противник с трех сторон стреляет, работает. Вот это было да-а, хорошо. Там было весело.
Вот пацанов потом подтянешь, они тебе более точно расскажут, как они пошли. Вот это та же позиция, откуда они работали. Ничего беды не предвещало, а духи, оказывается, решили пойти в наступление. Те же снайпера пришли на свои позиции, и вот картина просто интересная. Вот здоровый дом, мы заходим по центру, а с другой стороны от прилетов дырки здоровые появились. И пацаны пришли через часть первого этажа, поднялись на второй и третий этажи. А первый этаж с той стороны был весь забаррикадирован, свободен был только один вход.
Ребята пришли работать, а там, в этом же здании, но с другой стороны, духи сидят. И вот они вчетвером… Я не знаю, сколько там противников было, но они вчетвером — молодцы, не струхнули… вчетвером в открытую приняли с ними бой. Не обос*ались, сразу доложили, гранатами их закидали.
Снайпера у нас молодцы ребята. Вот таких бы побольше в нашу Контору, и можно в Вашингтоне (на Белом доме) на стене «х**» написать.
Респондент 6 «Все, пулеметчиком пойдете!»
Первые бои ополчения (Донбасс-2014, Донецк)
— Я жил в небольшом городе под Донецком, и как-то к нам в город заехали нацбатальоны, тогда они еще были просто «Азов»[66], «Правый сектор»[67]. Заехали два пассажирских вагона в депо, и приехали автобусы с Нацгвардией[68], хорошо одетые, обутые. Начали бегать. Сначала памятники скидывали, ларьки грабили. Кого поймали, начинали задавать глупые вопросы типа «Чей Крым?».
Выпячивали, что они украинцы, и выжимали русский народ. Кто-то из жителей просто склонил голову, ходил молча, кто-то собирал группы людей, которые им противостояли. Я был одним из тех, кто организовывал, собирал оборону. Вот так, потихоньку-потихоньку, произошел референдум 11 мая. Зашли ВСУ, войска. Мы все оттянулись к Донецку, начали дислоцироваться там.
— Как организовалось ополчение?
— Поначалу все это было просто на основе [волеизъявления народа], ни финансирования, ничего не было. Кто приходил с ружьями, у кого-то «резина»[69] была, травматический пистолет был. Никто не думал, что так затянется. Те, у кого был афганский опыт, понимали, что будет плохо.
Потом начались боевые действия: начали работать «Грады», артиллерия, выбили Карловку, пострадали церкви, гостиницы, дороги, гражданские. Беспорядочная война. И так, потихоньку-потихоньку, конфликт затянулся на долгое время.
— Когда узнал о Компании? Пересекались где-то?
