Герман Банг - У дороги

— О, мы знаем, — отвечала вдова. — Мы знаем, что у нас есть друзья. — Она была растрогана и раздавала поцелуи направо и налево.

— Ах, — говорила она, — я еду навстречу утрате… Поезд прибыл.

— Ну же, милая фру, — сказал Бай. — Пора.

— Ах… моя Луиса. Берегите ее… Бай уже затолкал вдову в купе…

— До свидания, фру Линде… до свидания… Луиса вскочила на подножку — «поцеловаться»…

— Последний раз, — говорила она.

— Луиса, — кричала вдова. Поезд тронулся.

Бай подхватил на руки Луису, «мою единственную»…

И все кивали и махали, пока поезд не скрылся из глаз.

Пастор Линде с домочадцами и мельничиха с дочерью шли по дороге к дому.

Луисе-Старшенькой зачем-то понадобилось заглянуть в почтовый ящик, и она ворвалась впереди Бая в контору. Их громкий хохот разносился по всей платформе.

Старушка Иенсен понуро прислонилась к столбу семафора. Стрелочник Петер унес с платформы бидоны с молоком и перевел стрелку. А фрекен Иенсен все еще стояла одна-одинешенька, прислонившись к столбу.

…Пастор с Женой и дочерью вернулись домой.

Старый пастор сидел в гостиной с Агнес, пока матушка заваривала чай.

Было сумеречно. Пастор едва различал фигуру дочери, сидевшей за фортепиано.

— Спой что-нибудь, — попросил он.

Пальцы Агнес медленно прошлись вверх и вниз по клави-атуре. И своим низким грудным голосом она негромко запела песню о Марианне:

Здесь, под камнем, схоронили,Нашу МарианнуХодят девушки к могилеБедной Марианны.

В темной комнате стало тихо.

Старый пастор дремал, сложив руки на коленях.