Дассария - Абай Тынибеков
После осуществления перехода через пролив Геллеспонт, на следующий год, Александр дал сражение персам на берегу реки Граник, что протекает на северо-западе Малой Азии, и одержал над ними победу, начав освобождение греческих городов и покорение западной части Малой Азии. Вскоре им был завоёван очень крупный город Сарды, бывший столицей всего Лидийского государства, покорённый прежде персидским царём Киром II и являвшийся резиденцией его сатрапов.
После него зимой он завладел и Гордианом, главным городом Фригии – области, размещённой в срединной части центра Малой Азии, где находилась боевая колесница легендарного царя Гордия, на которой ярмо и дышло были соединены ремнём, завязанным очень сложным узлом. Согласно поверью, тот, кто сумел бы развязать этот узел, стал бы властелином Азии. Александр по-своему решил эту головоломку. Он разрубил гордиев узел ударом меча.
Уже на следующий год он дал сражение под греческим городом Исс, завоёванным Персией, расположенным в области Киликия на юго-восточном побережье Малой Азии, где вновь разбил войска царя Дария III и обеспечил себе полное господство над всей Малой Азией, тем самым создав основу для завоевания Сирии и Египта. Затем он покорил и Финикию, именуемую местными народами Канаан, занимавшую часть сирийского побережья у подножия гор Носсар, где к тому же приступом взял города Арад, Угарит и Сидон. После семимесячной осады он овладел и её приморским городом Тир, очень могущественным поселением, имевшим многочисленные колонии и фактории в Средиземноморье, и прежде всего в Карфагене.
На следующий год он пошёл в поход на Египет, отвоевал его у персов и объявил себя законным преемником фараонов, обеспечив себе господство в средиземноморском районе и у границ с Аравией. При нём весь Египет был эллинизирован как в отношении применения греческого языка на территории этой бывшей персидской сатрапии, когда его употребление способствовало отграничению греков от всех не говорящих по-гречески народов, так и в отношении культуры.
Основанный им при помощи архитектора Дегинократа в дельте Нила город Александрия Египетская первоначально служил лишь стратегическим и административным целям, но затем стал столицей египетского государства и её главным культурным центром. Когда Александр посетил святилище бога Амона, находящегося чуть западнее египетского города Мемфиса, произошло его обожествление. Вторым этапом войны стал поход Александра в Месопотамию – область в бассейне рек Тигра и Евфрата, называемую греками Междуречьем. При Гавгамелах, поселении на берегу Тигра, им было дано очередное сражение персидским войскам, где он разгромил их конницу под командованием бактрийского сатрапа Бесса и окончательно победил Дария III, последнего персидского царя из династии Ахеменидов.
В этот год Александр вступил в город Вавилон, расположенный на реке Евфрат и двести семь лет назад завоёванный самим Дарием I. Здесь ему был торжественно присвоен титул царя Вавилонии. Сузы, главный город области Элама, являвшийся одним из важнейших торговых центров Переднего Востока и одной из столиц Ахеменидов, также был захвачен им. Наряду с ними в тот же год им были покорены и Персеполь с Экбатаной, города-резиденции бывших персидских царей, причём последний из них был когда-то главным городом мидийской державы, захваченной персами почти одновременно с Вавилоном. В течение нескольких лет все основные исконно-персидские территории стали владением Александра. Теперь он занялся обеспечением тыла.
Перед ним возникла и необходимость проведения решительных мер в отношении оппозиционно настроенной группировки в его армии. Осенью этого года Александр впервые столкнулся с таким явлением, как заговор приближённых к нему лиц, намеревавшихся устранить его от власти путём физического его уничтожения и желавших возвести на царский трон приемлемого для них человека. Причин для их недовольства его правлением оказалось довольно много, но основными из них были следующие: во-первых, их не устраивал сам факт продолжения войны. Цели, которые теперь преследовал Александр, были чужды и непонятны им, так как они считали, что воевать дальше уже не для чего. Месть персам за поруганные ими греческие святыни свершилась. Добычи было столько, что её размеры превышали всякое воображение. К примеру, в городе Сузы Александр подарил Пармениону дворец, принадлежащий раньше Багою, знатнейшему и богатейшему персидскому вельможе, в котором только одних одежд оказалось на тысячу талантов. Все сподвижники Александра утопали в богатствах. Всюду были слышны рассказы о том, что теосиец Гагнон подбивал свои сапоги серебряными гвоздями, а Лоннату для его гимнасии привозили песок специальными караванами из Египта. Филот же отличился тем, что пользовался охотничьими сетями длиной в сто стадий. Поговаривали и о том, что все эти люди умащаются в банях отнюдь не оливковым маслом, а драгоценной миррой и что у них огромное множество массажистов и постельничих. Приближённые Александра очень жаждали покоя и наслаждения сытой жизнью, добытой ими славными завоеваниями. Даже рядовые воины его армии, все без исключения, получили в виде жалований, всевозможных раздач и, главное, в результате постоянно учиняемых ими грабежей столько разного добра, что им всего этого вполне хватило бы для безбедного существования до конца своих дней, пожелай они провести их где-нибудь в Македонии или Греции. Перспектива обосноваться не в отчей земле, а в других краях, в новых, построенных Александром городах их не устраивала. Ярким свидетельством тому стал один случай. Когда во время стоянки в Гекаомпиле, в Парфии, кто-то умышленно либо по необдуманности пустил слух о том, что царь всё-таки принял решение завершить поход и возвратиться на родину, воины стали тут же готовиться к этому, пакуя вещи, и в лагере началась такая радостная суматоха, что их едва удалось успокоить. Во-вторых, македоняне заметили, что царь Александр стал отдаляться от них. Приход персов, вчерашних их врагов, в его свиту на высшие посты был явлением совершенно непонятным и неприятным для его рядовых воинов и более чем нежелательным и неприемлемым для всей македонской знати и греческих приближённых Александра. Они понимали, что теряют своё исключительное положение, перестают быть замкнутой правящей элитой и оттесняются на задний план.
Всё это однажды и подвело к созданию персидско-греко-македонской аристократии, но греки и македоняне вовсе не желали спокойно принимать в свою среду чужаков, а тем более персов, да к
