Елизавета I - Маргарет Джордж
В сочельник, когда архиепископ Уитгифт произнес последние молитвы рождественской службы, вдоль длинного коридора, ведущего из дворцовой церкви, зажглись свечи и рожки возвестили о рождении Младенца Христа.
Рождественское угощение накрыли в Большой караульной палате, поскольку в Главном зале готовили представление; пока мы ели, там наспех сколачивали сцену; время от времени до нас доносились стук и скрежет, заглушавшие нежные мелодии лютней и арф. Я пригласила моих прощенных искателей приключений сесть по обе руки от меня; по соседству с ними сидели Сесил-младший и молодой Эссекс, вместе с Рэли и Дрейком являвшие собой зримое воплощение конкуренции. Далее расположились адмирал Говард, Кэтрин, Уитгифт, Чарльз Блаунт, Сесил-старший и Хелена ван Снакенборг. Мой крестник Джон Харингтон вместе с братьями Кэри восседал за головным столом. Прочие придворные расселись за остальными столами.
Я не стану описывать ни угощение, ни церемонию, ибо и то и другое подчиняется заведенному порядку. Запоминается то, что из этого порядка выбивается. Вот и сейчас, подобно Зеленому Рыцарю, представшему перед двором короля Артура во время зимних празднеств, в комнату вошел дикарь, совершенно обнаженный, если не считать набедренной повязки, множества пестрых бус на шее и замысловатого головного убора из перьев. Как дикий зверь, которого только что выловили в лесу, он принялся озираться по сторонам, цепким взглядом подмечая каждую мелочь, точно пытался отыскать путь к бегству. Следом появился белый мужчина и остановился подле него.
Рэли поднялся на ноги.
– Приветствую вас, капитан Уиддон, и вашего гостя из Южной Америки.
При этих словах белый мужчина кивнул в ответ, затем поклонился мне.
– Ваше величество и добрые парламентарии, проголосовавшие за то, чтобы выделить средства на мою исследовательскую экспедицию, я представляю вашему вниманию плод моих приготовлений, – пояснил Рэли. – Джейкоб Уиддон, капитан, без колебаний вторгающийся в испанские воды, исследовал область южноамериканского побережья близ Тринидада для моего планируемого путешествия. Он доложил о благоприятных погодных условиях и привез сюда этого юношу, чтобы тот изучил английский и мог служить нам переводчиком и проводником.
– Говори, Эвайома, – подтолкнул дикаря Уиддон.
Бронзовый мужчина открыл рот и на удивление тихим голосом произнес:
– Эзрабета кассипуна акареуана!
– Это означает «Елизавета великая правительница». Я объяснил ему, что вы великая «касика», верховный вождь севера, власти которой подчиняется множество других касиков. – Рэли протянул руку к Эвайоме, и тот приблизился к нашему столу. – Эта великая касика, моя повелительница, освободила все северное побережье Европы от Испании и неуклонно противостоит испанской тирании. Она наводит трепет на испанцев и защищает вас от притязаний этой гнусной империи. Ты можешь вверить свой народ и свою землю ее попечению.
– Я… много благодарить, – отвечал тот.
Теперь со своего места поднялся Дрейк.
– Возможно, вам стоило бы объяснить Эвайоме, что вас так боятся в Испании благодаря мне, – дерзко заявил он. – Это я наводил на них ужас в Европе, в Панаме, в Перу – да по всему миру! С самых юных лет я взял на себя миссию мстить испанцам, и молю Господа дать мне силы сражаться с ними до последнего вздоха! Не может быть для меня участи слаще, чем умереть, всадив шпагу в одного из них!
– Аминь! – закричал Эссекс, вскакивая на ноги (дикарь даже вздрогнул от неожиданности). – Бейте их и тут, и там, и повсюду!
– А ну-ка сядьте! – поспешила я укротить их, моих воинственных охотничьих псов. – Ведите себя как подобает!
Ох уж эти воины и искатели приключений; подобно мастифам, им не место в четырех стенах.
– А теперь, Эвайома, я приветствую тебя в Хэмптон-корте и приглашаю присоединиться к нам. Там, где ты живешь, не бывает зимы, здесь же мы делаем перерыв в заботах в самую темную пору года, чтобы собраться вместе и предаться празднествам. Ешь, пей, веселись в свое удовольствие.
Уиддон увел ошарашенного дикаря прочь, и Рэли доверительно склонился ко мне:
– Я хотел бы показать вам еще кое-что, предназначенное исключительно для ваших глаз, если только вы удостоите завтра меня посещением в моих скромных покоях. Я желал бы поделиться с вами конфиденциальными сведениями касательно золота, а также показать карты. Вы согласны?
Я бы нанесла ему визит даже из одного любопытства, не говоря уж о моем твердом принципе лично инспектировать все, на что я выделяла деньги.
День святого Стефана, 26 декабря. Направляясь в покои Рэли через внешний двор, я обнаружила, что он кишит людьми, несущими занавеси, костюмы и мебель в Главный зал, где вечером должно было состояться представление. Оттуда слышался яростный стук молотка. Я с нетерпением ожидала вечернего спектакля, но сейчас мне предстояло стать зрительницей иного, личного представления. Ибо я не сомневалась в том, что он разыграет настоящее представление, мой Уолтер.
И он меня не разочаровал. Распахнув передо мной дверь, он низко поклонился и бросил мне под ноги свой плащ.
– Постараемся превратить красивую историю в правду, – сказал Рэли.
– В таком случае вам следовало бы подложить под плащ грязь, чтобы все было в соответствии с легендой о том, как вы спасли меня в Гринвиче.
Я осторожно ступила на бархат. Из уст в уста передавалась легенда, как Рэли бросил мне под ноги свой лучший плащ, чтобы я не запачкала нарядные туфельки, перебираясь через лужу. Людям она страшно нравилась. Беда в том, что на самом деле ничего подобного никогда не происходило.
– Мне нынче приходится быть несколько бережливее, – рассмеялся он (смех у него всегда был теплый и подкупающий). – Я больше не могу позволить себе разбрасываться хорошими плащами. В последнее время меня преследуют финансовые затруднения.
– Ох, Уолтер, когда же вы прекратите попрошайничать? – вздохнула я.
Меня уже изрядно утомили беспрестанные просьбы о деньгах – иной раз более откровенные, иной раз завуалированные, но никогда не иссякающие – от всех подряд.
– Когда ваше величество прекратит великодушно удовлетворять мои мольбы, – ухмыльнулся он, положив руки на бедра, обтянутые модными бриджами из алого атласа с прорезями.
Затем он повел меня в свои покои. Покои эти, расположенные вокруг внутреннего дворика, были построены кардиналом Уолси для гостей, и, как
