Джеймс - Персиваль Эверетт

Глава 1

Я вытащил его тело на берег, ухватив за штанишки. Я выдохся, выбился из сил, он был почти без сознания. Но живой. Он лежал, уткнувшись лицом в песок, и кашлял водой.

– Как вы себя чувствоваете? – спросил я.

– Так я не помер?

Я похлопал его по ноге и рухнул на спину, уставился в ярко-синее небо.

– Джим?

– Что, Гек?

– Откуда ты взялся? – спросил парнишка. – И как получилось, что ты именно сейчас оказался в воде?

– Из Ганнибала я, как и вы. Вот я откудова взялся. – Я обвел взглядом берег: всюду виднелись люди и обломки кораблекрушения. Нормана я не заметил. – Лутше нам уйтить в лес. – Я поднял мальчика на ноги, и мы побрели в густой подлесок.

– Ничего не соображаю.

– Все будить хорошо.

Мы уселись на жесткую траву, поглядывали из-за кустов на берег, слушали крики, стоны, ругательства. Кто-то из спасшихся, видимо, умирал.

– Может, пойдем им поможем? – предложил Гек.

Я покачал головой.

– Но они же ранены.

– Мы ить не докторы, – сказал я.

– Знаешь, будет война.

– Какая война?

– Север супротив Юга, – ответил Гек. – На пароходе говорили, что Север хочет освободить вас, рабов.

– Прямо так и говорили? А скажите мне, Гек, вы-то как оказалися на ентом пароходе?

– Меня туда притащили Король и тот тип, Бриджуотер. Я разок-другой пытался от них убежать, но они меня изловили. Они прознали, что будет война, а они вроде бы оба с Севера. В общем, они напугались и решили ехать в Огайо. Наверное, теперь они оба померли. Может, валяются на берегу.

– Тем боле не надоть туда соваться, – сказал я.

– Когда мы были в реке, тебя звал какой-то мужчина, – продолжал Гек. – Кто это был?

– Друг, – ответил я.

– Друг? Что за друг?

– Просто друг.

– Как его звали?

– Звали его Норманом.

– Плохи его дела, – сказал Гек. – Он ушел под воду. Наверняка утонул. Как Бриджуотер и Король – не знаю.

Я кивнул.

– Он ведь звал тебя.

– Знаю, Гек.

– Но ты спас меня.

– Что уж таперича.

– Как, говоришь, его звали? – спросил Гек.

– Норман.

– Ты подружился с белым?

– Он был не белый, Гекльберри, – сказал я.

– Почему ты спас меня, а не его? – допытывался Гек.

– Спас, да и вся недолга. Не мог же я вас двох спасати.

– Но почему меня, Джим?

Может быть, я устал от рабьего говора. Может, возненавидел себя за то, что лишился друга. Может быть, ложь сжигала меня изнутри. Но по всем этим причинам я ответил ему:

– Потому что, Гек – надеюсь, ты не подумаешь, что я спятил или шучу, – потому что ты мой сын.

Гек отрывисто хохотнул.

– Что?

– Ты мой сын. А я твой отец.

– Почему ты так говоришь?

– Ты имеешь в виду дикцию или содержание?

– Что? Что такое содержание?

– Не обращай внимания. Мы с твоей мамой были знакомы с детства. Мы дружили. И потом мы выросли. И. И ты мой сын.

Гек совсем растерялся, но я ничем не мог ему помочь. Я закрыл глаза, и от усталости меня сморил сон.

Проснувшись, я обнаружил, что Гек пристально глядит на меня. Было еще светло, но солнце клонилось к закату. Я снова попал на миссурийский берег, на тот берег, где беглого раба Джима помнят, могут узнать и неотступно разыскивают разные люди с дурными намерениями.

– Папаша знал? – спросил Гек.

– Сомневаюсь.

– Ух он тебя ненавидел. Думаешь, он поэтому так тебя ненавидел? Потому что знал?

– Он мог ненавидеть меня просто за то, что я черный.

– Так-то оно так, – ответил Гек. – Но мне всегда казалось, что он тебя как-то особенно ненавидит.

– Мне тоже так казалось.

– Джим?

– Да, Гек?

– Значит, я негр?

– Ты можешь быть кем считаешь нужным, – сказал я.

– Я раб?

– Какая разница, что говорит о тебе закон? Никто, кроме нас, не знает, кто твой отец, значит, ты не раб. Даже если папаша и знал, его больше нет. Помнишь тот плавучий дом?

Гек кивнул.

– Помнишь, там был труп? Я еще не дал тебе на него посмотреть?

– Папаша?

– Да.

– Сколько же у тебя секретов.

– Уж извини.

Гек уставился на свои босые ноги.

– Я папашу всегда ненавидел. Он меня избивал.

– Знаю, – сказал я.

– А Том всегда говорил, что у меня волосы как уткины перья, не намокают, быстро сохнут, – продолжал Гек. – Это поэтому?

Я пожал плечами.

– И ты всегда был моим папой?

– Так уж устроен мир.

– Значит, Лиззи моя сестра.

– Вроде того.

– А Сэди мне кто? – уточнил Гек.

– Никто.

– И ты всегда так разговаривал?

– Да.

– То есть ты врал мне все время? Ты врал мне всю жизнь?

– Врал, чего уж там.

Гек замолчал. Закрыл глаза, свернулся клубочком и забылся сном.

Когда он проснулся, было уже темно. На берегу все стихло, только местами горели факелы. Я по-прежнему видел глаза Нормана, как его голова то скрывалась в волнах, то вновь появлялась, и как он махал мне, а потом скрылся под водой. Он ведь мне доверял. И погиб. Все прочие лица мертвых белых не значили для меня ничего, а Норман, с такой же кожей, значил для меня многое.

– Нам бы надоть бежать отсюда, – сказал Гек.

Я посмотрел на него в лунном свете.

– Куды нам иттить? – продолжал Гек.

– Почему ты так говоришь?

– Я ить твой сын, значица, по закону я раб.

– Я же сказал: я понятия не имею, что говорит о тебе закон. Но прекрати так разговаривать. В твоих устах это звучит нелепо. Тем более что ты не знаешь этого языка.

– Так научи меня.

– Незачем тебе его знать.

– Я же черномазый, как ты, как мой папа.

– Я не черномазый, – одернул я Гека. – А ты можешь быть кем хочешь. Особенно ты. Хоть белым, хоть черным. Никто тебя ни о чем не спросит.

– И кем же мне быть?

– Живи как жил, – посоветовал я. – Только помни: если тебя увидят или увидят меня в тебе, значит, тебя раскусили. Сейчас ты вряд ли поймешь. Но когда-нибудь – непременно.

Гек ничего не сказал, лишь таращился на меня, или в меня, или сквозь меня.

– Живи как жил, – повторил я. – Если хочешь, можешь быть свободным. Если хочешь, можешь быть белым. А мне надо на север, чтобы найти денег и отправить кого-нибудь выкупить Сэди и Лиззи.

– Если Север выиграет войну, их и так освободят, – сказал Гек.

– Не знаю насчет войны, о которой ты говоришь. Я знаю только, что мне нужно вызволить мою семью. Мне нужно вызволить их из рабства.