Дракон из черного стекла - Джим Чайковски
И только тут о мостовую ударился здоровенный камень, отколовшийся от стены. Он врезался паладину в плечо, раздробив кости и ребра и сбив с него сразу же смявшийся шлем. Аалийя кое-как выпрямилась, все еще держа раненого у себя на коленях.
Поднялась закованная в броню рука, открывая залитый кровью профиль. Невидящий глаз уставился куда-то вверх.
– Регар…
Рука бессильно упала, унося с собой его жизнь.
Тазар потянулся к Аалийе и попытался сбросить тело на землю.
– Нет! – резко выкрикнула она – слишком уж резко, слишком страдальчески, чтобы взять это слово назад.
Позволив своему паладину бессильно обмякнуть у нее на коленях, императрица просто поехала дальше.
К тому времени, как процессия достигла главных ворот, землетрясение уже заметно утихло, сменившись отдельными толчками и дрожью. Аалийя въехала под высокую арку, образованную парой скрещенных золотых мечей.
Здесь тоже толпились люди – кричащие, злые, испуганные, готовые наброситься на кого угодно, – которые заполонили дворы как за крепостными стенами, так и перед ними. Она проехала прямо сквозь толпу, все еще держа бездыханного Регара у себя на коленях.
– Нужно поскорей добраться до бункера, – озабоченно произнес Тазар. – Наверняка еще не раз тряхнет, прежде чем все это закончится.
Аалийя согласилась – но только лишь с тем, что это еще не конец.
Она развернула лошадь, оказавшись лицом к городу. Увенчанная скрещенными мечами, украшающими арку прямо у нее над головой, еще раз посмотрела на руины внизу, чувствуя вес паладина, навалившийся ей на ноги – который сковывал ее, не позволяя избавиться от горя. По лицу у нее струились слезы. Аалийя плакала по мужчине, лежащему у нее на коленях, по городу, по всем, кого постигла такая же участь.
Постепенно крики и шум стихли – сначала рядом с ней, а потом все дальше и дальше в толпе.
Когда солнечный луч, пробившись сквозь пыль, осветил арку, Аалийя ощутила на себе тысячи глаз. Покрепче прижав к себе своего паладина, она открыла свою боль всему миру.
И тут под аркой, по дворам и за их пределами разнеслось тихое скандирование, распространяясь все дальше и дальше:
– Ил’лан Рас…
– Ил’лан Рас…
– Ил’лан Рас…
Глава 89
Райф застыл вместе со всеми остальными перед бронзовой раковиной на краю зловещего леса. Никс, стоящая рядом с ним, не сводила глаз с выгравированного на бронзе имени – Раб’альмат. Лицо у нее потемнело от отчаяния.
Он хорошо понимал ее чувство.
Все они понимали.
Зайти так далеко, потерять столько жизней – и только для того, чтобы обнаружить, что дверь перед ними заперта… И хотя Райф был умелым и опытным вором, это был не тот замок, который он сумел бы открыть. Никто из них не сумел бы – и, как следствие, теперь они подумывали о том, чтобы выломать дверь. Топором.
Джейс прикинул в руке свою секиру.
– Можно перерубить растяжки и сбросить сферу со всей ее энергией в шахту. Может, она запустится сама по себе… Как эти та’винские охладители на корабле.
– А если нет? – возразил Грейлин.
Джейс указал секирой на надпись.
– Ну, тогда… Тогда, по крайней мере, мы не позволим Элигору наложить на нее лапы. И двинемся дальше. Попытаем счастья с единственной турубьей и посмотрим, нельзя ли что-нибудь сделать с ней при помощи ключа.
– Это только если наши союзники смогут раскрыть местонахождение ключа, – напомнил Крайш. – И добраться до него раньше Элигора.
Судя по выражению лиц всех присутствующих, этот вариант никем всерьез не рассматривался.
Шийя подступила к бронзовой раковине чуть ближе. Райф так и сжался, уже зная, что она собирается сказать.
– Я могу сама попробовать ее активировать. – Она присмотрелась к устройству перед собой. – Мы не знаем, насколько успешны были Корни в своих начинаниях. Может, эта ячейка по-прежнему отреагирует и на меня тоже…
Райф решительно устремился к ней, топнув ногой.
– Ну уж нет! – Он ткнул пальцем в бронзовую раковину, не сводя глаз с Шийи. – Попробуешь шутить с этой штуковиной, питающейся от треклятого леса, – и тебе конец. Мы чуть не потеряли тебя, когда Паук запер тебя в том коконе в Студеных Пустошах!
Шийя успокаивающе положила руку ему на плечо.
– Здесь нет хрустальных дверей, чтобы меня за ними запереть. Я почти уверена, что смогу вырваться, если что-то пойдет не так.
– В том-то и дело, что почти. Не то это слово, чтобы ставить на него свою жизнь.
Вмешался Грейлин:
– Она права. Надо что-то попробовать. Нельзя позволить Элигору получить контроль над турубьей. Если в результате этой попытки сфера будет каким-то образом повреждена, это будет ничуть не хуже, чем если б мы попытались осуществить план Джейса.
– Меня сейчас не турубья волнует! – горячо возразил Райф.
И все же он знал, что в этой битве ему не победить, обреченно пригнувшись под ладонью Шийи, лежащей у него на плече. Не от тяжести ее бронзовой руки, а от страха.
Она притянула его к себе, шепнув:
– Я буду осторожна.
Райф пристально посмотрел в ее светящиеся лазурью глаза.
– Да уж изволь… Если ничего у тебя не выйдет и наступит конец света, я не хочу встретить его один!
Шийя затянула его в объятия, засветившись уже целиком – мягким и теплым светом. Его тело откликнулось своим собственным неярким свечением – в меру его не слишком сильного дара обуздывающего напева. Нежные созвучия, тихие, как шепот, вырвались из его сердца. Это была колыбельная, которую в детстве пела ему мать, чтобы успокоить и утешить его. Он эхом услышал то же самое от Шийи – мягкую гармонию, заключающую его в гораздо более крепкие объятия, чем бронзовые руки у него на плечах. Райф хотел остаться в них навсегда.
«Да пусть хоть сейчас наступает конец света – мне все равно будет хорошо…»
Хотя и понимал, что нельзя быть таким эгоистом, даже при его воровской профессии.
Он вздохнул, прижавшись к ней и давая понять, что готов. Шийя тоже ближе притянула его к себе, засветившись еще ярче, а затем забрала все это тепло и сияние. И все же Райф невольно потянулся за ней, когда она подошла к бронзовой раковине.
Остальные собрались
