Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах - Игорь Петрович Сенченко

Наконец, после долгих мытарств, Ашинову удалось уговорить капитана австрийского парохода «Амфитрита», совершавшего срочный рейс по Красному морю, принять на борт его экспедицию. Причем тамошний агент «Ллойда», замечает А. И. Кояндер, «согласился даже изменить расписание и дозволить капитану судна не заходить в Массову [Массауа], опасаясь конфискации парохода итальянскими властями»; и идти прямо из Суакина в Таджур.

За провоз экспедиции и багажа, замечает А. И. Кояндер, агент «Ллойда» потребовал плату в 10 000 франков. «Поскольку такой суммы у Ашинова не было, то он телеграфировал в Одессу, уполномоченному Палестинского Общества, г-ну Осипову, чтобы тот перевел ему деньги». В ответ на этот запрос г-н фон дер-Флит получил телеграмму, предписывавшую «выдать Ашинову 9 300 франков; 700 франков экспедиция достала заимообразно в Порт-Саиде». И 24 декабря «Амфитрита» вошла в Суэцкий канал.

Проезд «ватаги Ашинова» через Египет, писал А. И. Кояндер, привлек к себе внимание иностранных консулов. «Так, мой французский коллега интересовался, как относится императорское правительство к предприятию Ашинова». Узнав, что экспедиция Ашинова организована без участия нашего правительства, он отправил из Каира консулу в Порт-Саиде телеграмму. В ней содержалось указание «держаться, по возможности, в стороне от всяких переговоров с Ашиновым и от контактов с этой личностью уклоняться».

Из телеграмм французского консула в Порт-Саиде, сообщал А. И Кояндер, с текстами которых ему удалось ознакомиться, явствует, что Ашинов «хвастался сочувствием, встреченным им, будто бы, со стороны русских властей». Заявлял, что «все суда Императорского флота, возвращающиеся из Восточного океана, получили, дескать, приказ поддержать в Таджуре его экспедицию». И на этом основании «просил французов заверить командира голландского судна, что он хорошо будет принят комендантом Обока». Более того, обнаглел настолько, что обращался даже «к французскому консулу с просьбой переслать Великому Князю Александру Михайловичу телеграмму, прося Его Высочество остановиться в Адене и ждать там прибытия экспедиции, так как иначе попасть в Обок она не сможет».

В телеграммах из Парижа французскому генеральному консулу в Каире и консулу в Порт-Саиде, отмечал А. И. Кояндер, содержалось следующее указание: «Франция не может поддерживать никакого предприятия подобного рода на Восточных берегах Африки».

В беседе со мной, извещал А. И. Кояндер, мой французский коллега «высказал опасения относительно высадки в Обоке, где французский гарнизон весьма малочислен, 150 вооруженных людей». Выразил намерение телеграфировать коменданту Обока «не допускать на берег Ашинова и его товарищей, дабы не подать повод итальянцам обвинить французские власти в нарушении нейтралитета или в поощрении враждебных Италии действий».

В ответ на это, А. И. Кояндер, по его словам, заметил своему коллеге, что «так как Обок прямо ему не подчинен, то, представляется, излишним было бы давать подобные распоряжения его коменданту. Французское правительство обо всем уведомлено, и ему надлежит принять те меры, которое оно сочтет необходимыми в данном случае». Однако он все же телеграфировал в Обок, призывая тамошние власти «строго придерживаться правил нейтралитета, то есть не допускать высадки в Обоке вооруженных людей».

Судя по публикациям в газетах, продолжал А. И. Кояндер, «Амфитрита» высадила своих пассажиров не в Обоке, а в Таджуре, в месте, дающем название заливу, где находится Обок. Экспедиция Ашинова очень обеспокоила итальянцев. «Мне известно, что их вице-консул в Порт-Саиде употребил все усилия, чтобы отговорить агента “Ллойда” допускать Ашинова и его товарищей на австрийский пароход; грозил даже ему захватом самого судна. Конвоирование “Амфитриты” итальянской канонеркой и посещение судна в Суакине секретарем здешнего итальянского агентства есть свидетельство того, что Римский кабинет серьезно отнесся к предприятию Ашинова».

Известно, что атаман вольных казаков, как он себя называет, Ашинов, приглашает россиян стать поселенцами «будто бы основанного им на принадлежащих Франции берегах бухты Таджура колонии Новая Москва». Архимандрит Паисий в воззвании, опубликованном во всех российских газетах, призывает россиян «к пожертвованиям на построение храма в этой Новой Москве, лежащей, по его словам, в сочувствующей нам и почти единоверной Абиссинии». Из всего этого выходит, что берега бухты Таджура принадлежат Абиссинии. «Между тем одного взгляда на карту достаточно, чтобы убедиться в безусловной неверности такого представления».

Ответы на задаваемые мне здесь вопросы относительно характера экспедиции Ашинова «затрудняются для меня тем, что при отправлении из Одессы провожали ее все местные власти, напутствовавшие экспедицию пожеланиями успеха»[331].

«Амфитрита» с экспедицией Ашинова на борту, докладывал (14.02.1889) А. И. Кояндер, вошла в бухту Таджура и встала на якорь 5 января. По сведениям итальянцев, «немедленно после этого на пароход явился местный султан, встретивший Ашинова как старого знакомого и предоставивший в его распоряжение средства для выгрузки путешественников и их багажа. Выгрузка продолжалась от 10 до 12 часов, в течение коих в том месте несколько раз появлялась французская канонерская лодка “Метеор”». Свидетелем сказанного был находившийся на «Амфитрите» секретарь здешнего итальянского дипломатического агентства. Ашиновцы при высадке на берег, как он говорил, «были вооружены с головы до ног».

Судя по всему, прибытие экспедиции Ашинова в бухту Таджура не на шутку встревожило французов. «Три дня тому назад через Суэц, направляясь в Обок, проехал командующий французской эскадрой на Востоке адмирал Орли (Orly). По слухам, поездка его имеет целью провести следствие по поводу высадки экспедиции Ашинова. Итальянское правительство, получив донесение своего генерального консула из Каира, обратилось будто бы к Парижскому кабинету с жалобой на французские власти в Обоке, допустившие высадку вооруженных людей на французской территории. И французское правительство послало своего адмирала для производства следствия по этому поводу»[332].

Телеграфное агентство Рейтер из Судана, информировал А. И. Кояндер, сообщило, что «будто Ашинов поднял русский флаг в Сагалло», над заброшенным египетским фортом, в местности, лежащей невдалеке от Таджуры, и «будто его спутники возводят там постройки».

Теперь точно известно, что «Ашинов отправился не в Абиссинию и не для сопровождения туда архимандрита Паисия, а для основания русского поселения на берегах Таджурского залива».

Из рассказов состоящего на египетской службе американца Мэсона, «посещавшего по поручению здешнего правительства Таджурский залив в декабре 1883 г., – писал А. И. Кояндер, – можно заключить, что ни в Таджуре, ни в Сагалло удобной якорной стоянки нет. Морское дно в том месте вулканического происхождения и состоит из скал, за которые якорь не цепляется. Зато воды – в изобилии, и на небольшой глубине от поверхности». Торговли в Сагалло нет никакой. «Караваны из Южной Абиссинии и прилегающих к ней местностей идут отчасти на Обок, а главным образом – на занятую теперь англичанами Зейлу [Сайлу у сомалийцев]. Сообщение с Анкобэром прямым путем через Ауссу крайне затруднено вследствие хищности племен,