Венская партия - Иван Иванович Любенко
— Я понял, Павел Константинович. Вопрос позволите?
— Конечно.
— Шидловский был женат?
— Нет, холост.
— Он занимался разведкой?
— Изначально он служил только по дипломатической линии, но потом мы привлекли его к выполнению некоторых поручений осведомительного характера и обучили шифровальному делу. Его последним успехом явилась вербовка австрийского морского лейтенанта Феликса Майера, служащего в канцелярии военно-морского министерства на Шенкенштрассе, 14. Шидловский платил ему пятьсот крон за копию еженедельного стенографического отчёта заседания комиссии морского министерства независимо от содержания документа. Как правило, в среду проводилось совещание, а в субботу Майер уже передавал копию стенографической записи второму секретарю. Тот пересылал её в вализах[20] с дипломатическим курьером нам. МИД, естественно, делился частью сведений с военными. Они до сих пор скрежещут зубами от зависти и мечтают заполучить себе подобный осведомительный источник. Но обойдутся! — ухмыльнулся статский советник и продолжил: — Шидловский давно подыскивал подходящий объект для вербовки на скачках и обратил внимание на молодого человека в штатском, но с военной выправкой, который проигрался на тотализаторе в пух и прах. Видя, что тот расстроен, он пригласил его в биргалле[21]. Пропустив изрядное количество этого пенного напитка, они познакомились. Майер попросил одолжить ему пятьсот крон, и второй секретарь, узнав, где тот служит, согласился. А дальше всё пошло как по маслу: австриец проигрывался и вновь занимал, а потом, когда сумма задолженности значительно выросла, наш надворный советник[22] предложил гасить её частями и еженедельно за счёт копий стенографических записей заседаний военно-морской комиссии. Он посоветовал ему класть копировальную бумагу не только под первый лист, как было положено, но и под второй — тогда третий можно незаметно забрать. Затем, когда он полностью рассчитался, Шидловский продолжал ему платить, а тот, как и раньше, не переставал делиться австрийскими секретами. Так что вам надлежит возобновить связь с Феликсом Майером. В переписке будем именовать его Игроком, а Шидловского — Стрельцом. — Статский советник полистал настольный календарь и сказал: — В Вену вы прибудете в десять утра в субботу по местному времени. Вещи оставьте в камере хранения на Северном вокзале и поезжайте на ипподром, что находится в конце Пратера. Ровно без четверти двенадцать у выхода к паддоку[23] вас будет ждать Майер. Они условились с Шидловским, что в случае его отсутствия на связь с ним выйдет другой куратор. Паролем будет фраза «Простите, вы не желаете сделать совместную ставку на Фауста? Я, к сожалению, располагаю только десятью кронами». Ответ: «Фауст сегодня в забеге не участвует». Запомнили?
— Да, конечно.
— Повторите.
— Пароль: «Простите, вы не желаете сделать совместную ставку на Фауста? Я, к сожалению, располагаю только десятью кронами». Ответ: «Фауст сегодня в забеге не участвует».
— Отлично. Наверняка Майер уже знает об исчезновении второго секретаря посольства. А если нет, то сообщите ему, что теперь связь с ним будете поддерживать вы. Прежде всего его надобно успокоить. Скажите, что ему ничто не угрожает. Поинтересуйтесь, передал ли он Шидловскому стенограмму последнего заседания морской комиссии. Узнайте, чему оно было посвящено. И принёс ли он вам новый материал? Если вдруг он не появится, известите меня шифрованной телеграммой. — Клосен-Смит выдвинул ящик стола и протянул Ардашеву пухлый конверт. — Здесь три тысячи крон. Отдадите ему пятьсот, если он опять принесёт вам стенограмму. Посылайте её через канцелярию, но прежде лично опечатайте конверт, как вас учили, и только потом передавайте на отправку. Вализу забирают по понедельникам. Текст мы прочтём сами. Не тратьте время на разбор стенографических записей. Остальные деньги тоже предназначены для него.
— Господин Шидловский владел немецкой скорописью?
— Да, ему пришлось её освоить.
— Могу ли я взглянуть на его фотографию?
— Конечно. Она должна быть с вами.
Статский советник взял со стола снимок и передал Климу. На Ардашева смотрел средних лет мужчина в очках. Овальное лицо, правильные усы и бородка. На голове виднелась плешь, уже соседствующая со лбом. Несмотря на незавидный облик, одет он был по самой последней моде: стоячий воротник сорочки загнутыми концами упирался в шею. Шёлковый галстух с толстым узлом придавал значимости и свидетельствовал о прекрасном вкусе.
— Шидловский рыжий и слегка лысоват. Такая внешность при первом знакомстве отталкивает. Однако всего через несколько минут общения люди проникаются к нему не только доверием, но и симпатией. Интеллигентный, деликатный, умный и общительный.
— Хорошая характеристика, — согласился Ардашев и, положив карточку во внутренний карман, спросил: — А кто ещё в Вене располагал сведениями о связи Шидловского и Майера?
Клосен-Смит пожал плечами:
— Никто. Во всяком случае никто не должен был знать.
— Понятно.
— По прибытии в Вену официально займёте ту же должность, что и второй секретарь. Однако вам необязательно просиживать за конторкой. Своим временем распоряжайтесь самостоятельно. Посол извещён о вашем прибытии. В этот же день поезжайте последним поездом в Триест, поговорите с нашим секретарём, а уж потом отправляйтесь в Фиуме. В Триесте вы пробудете недолго, потому можете поселиться в отеле, а в Фиуме снимите квартиру. Это лучше, чем отель, потому что на вас будут меньше обращать внимания. Да и все портье — жандармские осведомители. А к русским в Австрии относятся с подозрением. Другое дело — инспектор. С ним лучше придерживаться официальной дипломатической линии. В этом случае есть надежда, что он если и не проникнется к вам уважением, то хотя бы будет меньше врать. В крайнем случае можете пригрозить ему, что пожалуетесь русскому послу. Кстати, и в
