Советские маньяки - К. Н. Бальский
Что касается мотива замещения, то он проявляется в тех случаях, когда основная цель для преступника недостижима по каким-либо причинам и убийца заменяет ее другими, суррогатными, целями – более доступными. Ненавидя кого-то, например, свою уже покойную мать, убийца карает других женщин, чем-то на нее похожих. Так поступал Филиппенко, возненавидевший бросившую его супругу. Анатолий Нагиев мечтал убить Аллу Пугачеву, но так как до нее самой добраться не мог, то насиловал и убивал внешне похожих на нее женщин.
Мотивы самооправдания видны в тех случаях, когда маньяк представляет себя жертвой репрессий, вероломства и бесчеловечности других людей. Так, маньяк Михасевич признавался: «Женщины меня часто обижали, и я с детства копил на них обиду, к мужчинам никакой злобы, даже если они меня тоже обижали, а вот женщин я не считаю за людей. Они и только они виноваты во всех неполадках в моей жизни». Потом Михасевич обратился к представителям закона: «Для вас (убийства) это незаконно, а для меня законно, так как многие люди делают на свете подобные вещи, я не хочу рассказывать вам все, что я думаю, так как вы будете смеяться, я достиг своей цели, я их убивал и тем самым снимал со своей души тяжесть».
Советская криминалистика
Эта книга посвящена не просто серийным убийцам, а тем из них, кто действовал в советское или близкое к этому периоду время. Срок довольно долгий: Советский Союз существовал с 1922 по 1991 год. За семьдесят лет успело смениться несколько поколений, менялось мировоззрение людей, развивалось следственное дело. И, конечно, все это отразилось на том, как ловили преступников. Если в первые годы существования СССР мало кто из следователей мог похвастаться высоким образовательным и профессиональным уровнем, если в 1960-е годы еще шла дискуссия о том, возможны ли в стране победившего социализма серийные убийства, то в 1980-е советские психиатры уже продвигали свои методики их выявления.
Конечно, в молодом советском государстве следственное дело формировалось не на пустом месте: основы заложили еще в царское время. Первое в России пособие, содержащее общие правила и тактические приемы расследования преступлений, «Зерцало правосудия», вышло еще в 1805 году. Там было названо несколько направлений изобличения виновного: «от лица» потерпевшего, «от причины», «от дела» – то есть от самого происшествия, «от места», «от способа», «от орудий», «от времени». Ну а за сто с лишним лет криминалистика получила достаточное развитие: журналы «Право», «Вестник полиции», «Журнал министерства юстиции», «Юридическая летопись», «Журнал гражданского и уголовного права», а также «Юридическая газета» и «Судебная газета» публиковали статьи иностранных и отечественных криминалистов, что весьма способствовало распространению криминалистических знаний среди юристов-практиков.
А вот революция все это отменила! Ведущие отечественные криминалисты – В.И. Лебедев, С.Н. Трегубов, Б.Л. Бразоль – оказались в эмиграции, многие научно-судебные кабинеты были разграблены, а органы полиции, суда и прокуратуры ликвидированы.
Коренным образом изменились правовая и методологическая основы криминалистики, поскольку уголовное и уголовно-процессуальное законодательство были пересмотрены.
И хотя некоторые царские следователи продолжили работать и при новой власти, например Сергей Михайлович Потапов, в целом советским криминалистам пришлось накапливать новый опыт. Первую попытку определить предмет и содержание советской криминалистики предпринял в 1921 году Герберт Юлианович Манс, рассматривавший криминалистику как прикладную дисциплину, которая «изучает способы совершения преступлений, быт уголовного элемента, приемы расследования преступлений и идентификации преступников». В 1937 году Манс был репрессирован и расстрелян.
Но он был не одинок. Много сделал для развития отечественной криминалистики и Иван Николаевич Якимов, издавший в 1924 году «Практическое руководство к расследованию преступлений», а четыре года спустя – книгу «Искусство допроса».
В 1935–1936 годах вышел в свет первый советский учебник по криминалистике, в котором имелись разделы по уголовной технике и тактике, а также методике расследования преступлений. В 1938–1939 годах его переиздали с некоторыми исправлениями и дополнениями. Следует отметить, что этот учебник содержал и учение о профессиональном преступнике, его привычках, суевериях и жаргоне, а также другие данные, которые позднее были отнесены к предмету криминологии.
Советская криминология
Основоположником советской криминологии считается Михаил Николаевич Гернет. Свою деятельность ученый начал еще в царское время. По окончании юридического факультета Московского университета за сочинение «О влиянии юного возраста на уголовную ответственность» он получил золотую медаль, а спустя несколько лет Гернет уже был приват-доцентом. По его предложению был создан музей уголовного права. Он вел первый в русском университете криминологический семинар. Объясняя причины возникновения преступности вообще, Гернет на первое место ставил социальный фактор. С этим трудно поспорить: часто именно нужда толкает людей на преступления. Сочувствуя несчастным, преступившим закон из-за крайней бедности, Гернет боролся против смертной казни.
Его взгляды – особенно то, что он связывал причины преступности с природой капиталистического строя, с бедственным условиями жизни рабочих в царской России, – были позитивно восприняты советской властью. Это вполне отвечало существовавшей в те годы идеологической установке: преступность порождается исключительно негативными социальными условиями, а в совершенном социуме преступников нет.
Действительно, после революции многим казалось, что вот еще немного – и жизнь станет прекрасной и справедливой, а люди перевоспитаются и перестанут красть и убивать. Так думали даже ученые мужи – правовед Михаил Михайлович Исаев, специалист в области уголовного права, профессор Николай Николаевич Полянский, их коллега Аарон Наумович Трайнин и многие другие.
Ну а Гернет так и вовсе утверждал, что единственной причиной любой преступности является социально-экономический строй. К сожалению, жизненные реалии противоречили его теоретическим выкладкам: несмотря на то, что советский народ усердно строил социализм, преступность на спад не шла. Причем жестокие убийства совершали не только «недобитки», представители свергнутых классов, но и молодые люди, воспитанные уже при советской власти. Это заставляло криминологов задумываться.
Надо признать, что первое время властные органы не отмахивались от проблемы: новая власть относилась к личности правонарушителя с большим вниманием, и в начале 1920-х в крупных городах возникли Кабинеты по изучению преступности и преступников.
Владимир Леонидович Орлеанский – начальник административного отдела Московского совета, – весной 1923 года предложил провести исследование заключенных московских арестных домов. Около 150 студентов отправились в тюрьму опрашивать заключенных, выясняя, какие страшные и неприятные жизненные события толкнули их на путь преступлений. Студенты сумели внушить доверие арестантам, и те отвечали вполне искренне. Так был
