Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков
Геополитика в трудах первых же своих классиков начала закреплять набор терминов, понятий и устойчивых трактовок развития человечества. Тем самым она заявляла о себе если не как о науке, то как об особом направлении человеческой мысли – оригинальном и самодостаточном для решения интересующих ее проблем. За несколько десятилетий своего существования геополитика сформировала несколько важных концептов, без которых она немыслима. К ним относится деление базовых цивилизаций на типы по их месторазвитию. Все многообразие ландшафтов классическая геополитики объединяет в два основных типа. Соответственно этому все ведущие цивилизации они делят на два типа: талассократические (морские) и теллурократические (континентальные). При этом под континентом классиками геополитики понимается в основном Евразия, а все остальные континенты являются как бы островами единого Мирового океана.
Кроме двух основных типов цивилизаций – континентальной и океанической – геополитика признает существование и цивилизаций переходного типа, расположенных, условно говоря, в береговых зонах. В характере этих цивилизаций сочетаются признаки двух основных типов цивилизаций, и рано или поздно им нужно выбирать, к какому из них придется присоединиться окончательно. Береговые, прибрежные цивилизации тем самым служат ареной борьбы между ведущими цивилизациями – континентальной и океанической. Ареной борьбы могут служить и цивилизации, локусы, ландшафты, страны, расположенные в глубине суши, но временно не входящие ни в одну из ведущих стран-цивилизаций. Все эти неопределившиеся, нейтральные, промежуточные страны не рассматриваются как самостоятельные. История показывает, что они никогда не становятся важными центрами силы – по крайней мере на длительное время. В войне цивилизаций они выступают как предполье или, по терминологии К. Хаусхофера, как гласис.
Цымбурский называет промежуточные страны странами-лимитрофами. Это определение отчасти еще не рушит классическую для геополитики картину мира, хотя уже на этом этапе дает губительную своей неопределенностью картину – о каких именно лимитах или границах идет речь? Но затем автор фактически объединяет лимитрофы в единую сравнительно устойчивую систему и провозглашает ее Великим Лимитрофом. А прочие цивилизации и реально Великие страны уже начинают разные пляски вокруг этого мифического Великого Лимитрофа. То есть центром конструкции становится именно этот Великий Лимитроф.
С геостратегической точки зрения созданная Цымбурским мифологема неприемлема по целому ряду обстоятельств.
Во-первых, целая цепочка стран, которые являются частью Северной Евразии, то есть Исторической России (да и просто России, СССР) по воле Цымбурского отрывается от нее и перелицовывается в часть этого придуманного новообразования – Великого Лимитрофа[174]. Неудивительно, что автор готов признать осколок России – Российскую Федерацию – настоящей Россией. Такой подход не только неприемлем, но и неправилен, т. к. размывает понятие русской цивилизации, ведет к отрыву уже от РФ все новых территорий и переходу их в состав Великого Лимитрофа. Если эту логику довести до конца, то частью Лимитрофа рано или поздно станет и сама Россия. Вся Россия, включая нынешнюю Российскую Федерацию.
Во-вторых, Цымбурский рассматривает страны-лимитрофы не как предполье, гласис, сухопутную границу, на худой конец – перешейки между крупными цивилизациями, а как… проливы! То есть огромная территория суши в фантазиях автора уходит на дно океана. Казалось бы, какая разница? Проливы – в данном случае лишь термин, образ. Но в таком случае зачем он нужен? Что он дополнительно дает для изучения геополитических закономерностей? Ничего. А вот с точки зрения геостратегии он дает колоссальную погрешность, поскольку стратегия борьбы за проливы в корне отличается от стратегии борьбы на предполье, гласис, побережья и т. д. Неудачный термин-образ неминуемо влечет просчеты стратегического прогнозирования и планирования.
Еще один концепт Цымбурского, от которого нужно решительно отказаться, касается уже самой России. Для классиков геополитики Россия – это континент, Теллурократия, Россия – Евразия, осевое пространство, Евразийская империя, Heartland (Хартленд), сердцевина, срединная земля, сердцевинная суша, Сердце Мира, географическая ось истории и т. д. Кто владеет Хартлендом – владеет миром[3].
Для Цымбурского это положение классиков ничего не значит. У него свой взгляд. Поскольку Великий Лимитроф состоит из стран-проливов – это новый океан. Океан «Великий Лимитроф» соприкасается с другими океанами, омывающими Россию – Атлантическим, Северным Ледовитым, Тихим. Таким образом, Россия со всех сторон омывается водами морей и океанов. Цымбурский последователен и называет Россию островом. Вместо России – Евразии Савицкого мы должны теперь довольствоваться Россией – Островом Цымбурского. Вместо идеологии евразийства – исповедовать островитянство. Русские, подобно жителям Барбадоса, Мадагаскара и Вануату – островитяне. На первый взгляд – повод улыбнуться и посочувствовать автору, заблудившемуся в дебрях своих географических фантазий. Но все намного серьезней, чем кажется. Цымбурский ставит русскую геостратегию – в прямом смысле – с ног на голову. Россия превращается из Теллурократии в Талассократию.
И дело не только в том, что с точки зрения военного аспекта геостратегии безопасность континента обеспечивается совершенно иначе, чем острова. Здесь еще людям, которые занимаются практической геостратегией, будет легко понятна «ошибка» горе-теоретика и ее, даст бог, подправят. Но ведь новация Цымбурского влияет, что самое страшное, на слом геостратегии внутреннего пространства. И делается это незаметно для большинства. От чего ошибка превращается в идеологическую диверсию.
Опять вернемся к постулатам классической геополитики. Классическая геополитика делит ландшафты на океанические и континентальные не просто так, не от нечего делать. Говоря о том, что каждый из этих ландшафтов выстраивает человеческие цивилизации под себя, классическая геополитика в качестве движущей силы истории выводит т. н. войну континентов. Для классической геополитики – включая классическую русскую геополитику – война континентов, а точнее противоборство Евразии и Атлантизма[175], является глобальным, непреложным, историческим законом. Этот закон вытекает из несовместимости тех основ, тех базовых принципов, культурных, моральных, идеологических и прочих ценностей, на которых строятся два основных цивилизационных типа – Теллурократии и Талассократии.
Если Атлантизм (Глобальная талассократия) – это подвижность, переменчивость, зыбучесть, то Континентальный (Русский, теллурократический) дух (душа) – это устойчивость, преемственность, традиционализм. Атлантический цивилизационный код базируется на фундаментальных для него ценностях индивидуализма, изменчивости, частного предпринимательства и конкуренции: Homo homini lupus est[176]. Евразийские цивилизации глубокой древности и современности базировались на других ценностях: товарищество, солидарность, коллективизм, приоритет духовного над материальным. Соответственно этому различались и государственные институты цивилизаций двух разных типов. В основе океанической государственности лежит принцип отчуждения человека от человека, примат формального права над нравственностью. И, наоборот, в основу евразийского государства было положено понимание государства как большой отцовской семьи, где мораль, традиции, представления о добре и справедливости стояли выше формального закона.
Объявляя Россию островом огромного Мирового океана, Цымбурский автоматически выбрасывал на
