Гвардии Камчатка - Николай Владимирович Манвелов

«Не обошлось у нас и без материальных лишений; рассчитывая быть в Аяне несколько недель после ухода мужа, я отдала ему все свои запасы, оставив для себя только необходимое количество, рассчитанное на несколько недель. Но как надолго суждено им было растянуться! Сахару в продолжение этих месяцев мы почти не видели; пшеничной муки – также; а равным образом и все предметы привозные. К счастью, река давала свежую рыбу в изобилии. Камчадалы продавали много дичи, у нас оставались свои коровы и молока было достаточно», – вспоминала Завойко.

12–17 мая неприятель продолжал блокировать вход в бухту, постепенно подходя к ее входу.

17 мая с маяка докладывали, что к эскадре на буксире пароходофрегата прибыл большой фрегат. Парусник был оставлен на попечение четырех уже имевшихся судов, а пароход, по традиции – под американским флагом, около шести часов вечера вошел в бухту, но, дойдя до Бабушкина маяка[269], развернулся и снова ушел в океан.

18 мая маяк вновь донес о том, что пароход привел трехмачтовое судно; сильный туман вслед за тем свел возможности наблюдения за противником к нулю.

Британский корвет Dido

19-го числа на море стоял сильный туман, который рассеялся только после полудня, когда задул западный ветер. Когда горизонт прочистился, на Дальнем увидели отряд из семи судов. В их числе были уже знакомые на Камчатке President и Pique, а также 50-пушечный французский фрегат Alceste, британский 12-орудийный винтовой корвет Encounter[270] и 14-орудийный винтовой шлюп Brisk[271], британский 18-орудийный парусный корвет Dido[272] и британский 6-орудийный пароходофрегат Barracouta[273]. President шел под флагом нового начальника Тихоокеанской станции и главнокомандующего британскими силами в Тихом океане адмирала Генри Уильяма Брюса, на буксире Barracouta. Остальные корабли шли своим ходом. Эскадра прошла Раковый маяк[274], после чего встала на якорь.

Брюс был на два года моложе контр-адмирала Прайса, в феврале 1855 года ему исполнилось 63 года. В 1805 году он участвовал в знаменитом Трафальгарском сражении, в котором адмирал Горацио Нельсон разбил соединенный флот французов и испанцев. Позже Брюс командовал линейными кораблями, служил на Западноафриканской станции Британского королевского флота (базировалась на Фритаун), а в 1854 году, после смерти Прайса, принял Тихоокеанскую станцию.

20 мая, предварительно отлучившись ненадолго в один из заливчиков, Barracouta около 11 часов утра перехватил трехмачтовое американское торговое судно, отведя его к Сигнальному мысу. Около двух часов дня пароход подвел на ту же точку и фрегат President.

21–22 мая стороны никаких действий не предпринимали, видимо, ведя визуальную разведку.

Около шести часов утра 23 мая береговые наблюдатели сквозь туман заметили, что китобоец «Аян» выведен из Раковой бухты, а к 11 часам поставлен у эскадры близ Сигнального мыса. Около полудня Barracouta сходил в Тарьинскую губу, после чего, вернувшись, поднял британский адмиральский флаг.

Британский контр-адмирал

Последующие два дня неприятель производил промеры со шлюпок, а матросы «по берегам мыли свое белье».

26-го числа неприятельский десант, окончательно осознав, что русские войска покинули город, начал разорять военные сооружения. Был зажжен пороховой погреб, батареи срывали до основания; фашинник складывали в кучи и поджигали. Разрушение продолжалось и на следующий день, волонтеры и казаки, судя по рапорту Мартынова, им в этом не препятствовали.

29 мая около девяти часов утра «Аян» снова отвели к Раковому мысу и поставили близ шлюпа Brisk у Ракового маяка (забегая вперед, скажем, что китобойное судно будет сожжено союзниками 15 июня). Остальные корабли эскадры поднимали на ростры гребные суда.

В последующие два дня снова было затишье.

31 мая уже в пять часов утра вся эскадра, исключая пароходофрегат Barracouta, ушла в море, однако уже около 11 часов утра вернулась из-за сильного норд-оста. С берега заметили, что в ней стало на два корабля больше. К эскадре присоединился 24-орудийный британский корвет Amphitrite[275] и знакомый петропавловцам по прошлому году французский фрегат L’Euridice[276].

Первого июня около 11 часов Петропавловск покинул корвет Encounter, а в четыре часа дня союзники зачем-то подожгли здание аптеки.

Второго числа на рейде было довольно оживленно. В семь часов утра Barracouta, взяв на буксир некий фрегат (судя по всему – President[277]), вышел в море, после чего в пять часов вечера вернулся еще и с фрегатом Lа Forte под контр-адмиральским флагом. На следующий день пришел и британский корвет Trincomalee[278].

Четвертого июня было отправлено на Сандвичевы (Гавайские) острова американское торговое судно Nile, зафрахтованное Российско-Американской компанией для перевозки муки и соли. Поскольку оно принадлежало нейтральной стране, а Русская Америка формально не входила в состав империи, то возможность взять американца в качестве приза была довольно сомнительной. Впрочем, чтобы Nile ушел именно на Гавайи, а не попытался прорваться, например, в Ситху, его сопровождали L’Euridice и Dido.

Но международное право касалось только нейтралов.

В ночь с седьмого на восьмое июня союзники сожгли склад Российско-Американской компании, а к утру восьмого на рейде оставался один только корвет Trincomalee. Корабль поднял парламентерский флаг и через американского коммерсанта Чейза предложил обменять пленных.

На корвет отправился сам Мартынов; результатом его визита стал обмен 14 июня пленного англичанина и француза на трех русских матросов, взятых в плен в августе 1854 года вместе с ботом (плашкоутом), груженным кирпичом.

Но куда же делся четвертый матрос с бота?

По словам очевидцев, во время второго похода союзников в Петропавловск его, как и остальных пленных, поставили к орудиям на французском бриге Obligado. Отказавшись стрелять по своим, матрос 47-го Камчатского флотского экипажа Семен Удалой предпочел ринуться с мачты в воду и погибнуть. История эта подтверждается и французскими участниками событий[279].

Стоит сказать, что 12-го числа в Авачинскую бухту вошел самый крупный корабль, виданный здесь за всю историю порта. Это был британский 84-пушечный парусный линейный корабль 2-го ранга Monarch, спущенный в 1832 году, задачей которого, по всей видимости, было произвести впечатление британской военно-морской мощи на Тихом океане. Monarch оставался в Авачинской бухте до 18 июня, когда он покинул русские воды вместе с Trincomalee.

Судя по рапорту Мартынова, бóльшая часть зданий города и порта осталась невредимой. Примечательно, что среди уцелевших зданий оказалась резиденция губернатора. Нет у Мартынова указаний и на то, что союзные офицеры и матросы грабили оставленное имущество местных жителей.

Несколько по-другому рассказывает Юлия Завойко:

«Разрушили они в свое пребывание брустверы опустелых батарей, сожгли некоторые здания.