Гестапо. Миф и реальность гитлеровской тайной полиции - Фрэнк Макдоноу
Гестаповцы настаивали на том, чтобы им сообщили, где я жил. Я уверял их, что у меня нет убежища. Все [в гестаповском управлении] отказывались этому верить. Они снова и снова требовали назвать имена тех, кто меня укрывал, но я отказывался их назвать. Затем меня отвели в подвал, связали по рукам и ногам, привязали к деревянному ящику и нанесли двадцать пять ударов кнутом по голым ягодицам. Мне пришлось считать каждый удар.59
Гестапо часто ввязывалось в грязные споры из-за имущества, которое евреи оставляли в своих домах перед депортацией. Типичный случай связан с утилизацией мебели еврейской женщины, отправленной в концлагерь Терезиенштадт. [Сара] Марта Пит (родилась в 1892 году) из Бингена-на-Рейне, во время депортации жила в Дюссельдорфе.60 Ее домовладелец сообщил гестапо, что как разведенная еврейка она не имеет права оставаться в Германии. Гестапо вскоре установило, что Марта Пит была замужем за немцем-«арийцем», но теперь они разведены. Это поставило ее в крайне уязвимое положение. У пары было двое детей, которые считались имеющими «немецкую кровь» и, следовательно, освобожденными от депортации. Сын, семнадцати лет, жил с матерью. Дочь, девятнадцати лет, жила с отцом. Гестапо решило, что Марта Пит должна быть депортирована. Адвокат, представлявший интересы её бывшего мужа, Пола, потребовал вернуть мебель бывшей жены от имени своих детей после её депортации в Терезиенштадт. Гестапо удовлетворило это требование. Сын был передан под опеку мужа. О дальнейшей судьбе Марты Пит после депортации нет никаких сведений. Шансы на выживание были крайне малы.61
Общественная реакция на депортации не была подробно зафиксирована, но большинство граждан Германии знали о них, и сотни тысяч были их свидетелями. В Баварии сохранился только один официальный правительственный отчёт о депортации евреев от 10 декабря 1941 года. В нём утверждалось, что население «с одобрением восприняло этот факт». В отчёте СД по округу Минден говорилось:
Хотя эта акция государственной полиции [гестапо] держалась в тайне, депортация евреев обсуждалась во всех слоях населения. Соответственно, было собрано множество комментариев для оценки общественного мнения. Были подслушаны отдельные высказывания о том, что следует благодарить фюрера за то, что он освободил нас от еврейской крови. Например, один рабочий сказал: «Если бы о евреях позаботились пятьдесят лет назад, нам не пришлось бы переживать ни мировую войну, ни нынешнюю».62
В некоторых местах наблюдались опасения по поводу депортаций. Сотрудник СД, наблюдавший за депортацией евреев из Детмольда 28 июля 1942 года, отметил следующие опасения общественности:
Евреи собрались перед депортацией на рыночной площади в Лемго. Это привело к тому, что население собралось в поистине огромном количестве… Было замечено, что значительная часть пожилых горожан, предположительно также членов [нацистской] партии, резко критиковала депортацию евреев из Германии. Выступления против депортации были более или менее открытыми по всем возможным причинам. Утверждалось, что евреи в Германии, безусловно, обречены на вымирание, и что эти меры, представляющие для евреев особое бремя, поэтому излишни… Показательный случай защиты евреев произошёл во время депортации евреев в Заббенхаузене. Там жена учителя пыталась угостить евреев колбасой и другими продуктами… Женщину арестовали.63
Как мы видели, шансы избежать депортации были только у евреев, состоявших в браках с немецкими «арийцами», или у детей от таких союзов. Нюрнбергские законы запретили немецко-еврейские союзы. Смешанные браки делились на две категории. Еврейские женщины, вышедшие замуж за немецких «арийцев» нееврейского происхождения, и их дети считались состоящими в «привилегированном браке» и не подпадали под действие большинства антисемитских законов.
Семитские законы, включая ношение жёлтой звезды. Они также были освобождены от депортации. Дети от этих браков пользовались аналогичными привилегиями при условии, что они не исповедовали иудаизм или не посещали еврейские школы. Развод означал потерю некоторых из этих привилегий для еврейского партнёра, но не для детей. Еврейские мужчины, женатые на немках-«арийках» в бездетном браке, считались «непривилегированными». Бездетные еврейские женщины, вышедшие замуж за немецких «арийцев», находились в аналогичном положении. Некоторые евреи в непривилегированных браках по-прежнему были обязаны носить еврейскую жёлтую звезду и использовать свои официальные еврейские фамилии.64 Положение еврейского партнёра в этих браках оставалось нестабильным. В начале 1943 года всё ещё существовало 12 117 «привилегированных» и 4551 «непривилегированных» браков.65
Лояльность немецких женщин, состоявших в браке с еврейскими партнерами, была очень сильной. Самый громкий протест против депортаций был выдвинут «арийскими» женами еврейских мужей. Беспрецедентная демонстрация началась 27 февраля 1943 года, когда немецкие власти в Берлине объявили о депортации всех оставшихся евреев. Около двухсот немецких женщин собрались у здания администрации еврейской общины Берлина на Розенштрассе, чтобы выразить протест против этого решения. Женщины неоднократно скандировали: «Верните нам наших мужей!». В течение следующей недели протест разрастался. В конечном итоге в нём приняли участие тысячи женщин. 6 марта 1943 года Йозеф Геббельс, нацистский гауляйтер Берлина, принял решение об освобождении 1700 смешанных евреев, содержавшихся в здании на Розенштрассе. Это был поразительный поворот. Геббельс был обеспокоен тем, какой ущерб демонстрация наносила общественному мнению. Эта энергичная акция группы немецких «арийских» женщин спасла жизни их еврейских мужей.66
Некоторые супруги использовали общую атмосферу антисемитизма, чтобы избавиться от неудобных еврейских партнёров. В марте 1944 года шестидесятитрехлетний немец «арийского» происхождения и его сестра донесли в гестапо на его жену-еврейку, с которой они жили раздельно, на том основании, что она утверждала, будто Гитлер убивал детей, и евреи будут мстить. Пара состояла в браке с 1908 года. Гестапо ускорило процесс развода. Женщина больше не состояла в привилегированном браке. Гестапо отправило её поездом в Освенцим. Там она и умерла.67
Отношение гестапо к немецко-еврейским бракам и детям, рождённым в таких союзах, различалось в зависимости от региона. Всем, кто участвовал в таких союзах, было крайне важно избегать внимания гестапо. Трагическая история Хелен Крабс (род. 1906) весьма наглядно иллюстрирует этот момент.68 Хелен, еврейка по происхождению, была замужем за немцем-«арийцем» по имени Пауль Крабс, но детей у пары не было, и поэтому их брак считался «непривилегированным».
Дело началось с того, что Паула Бернген, соседка, много лет дружившая с Хеленой и её мужем, 1 мая 1942 года «конфиденциально» сообщила гестапо о своих «сильных подозрениях», что супруги Крабс прячут у себя дома еврейку по имени Эдит [Сара] Майер. Эдит была отправлена в Рижское гетто, но удивительным образом сумела бежать и вернуться в Германию вместе со своим немецким «арийским» женихом, двадцатидвухлетним Хайнцем Хенценом из Кёльна, который её спас. Эта пара
