Призрачная кровь - Елена Шатилова
Папаша, Павел Алексеевич, представил домочадцев:
Ольга — заноза ещё та, от меня не укрылся презрительный взгляд, хоть она и старалась улыбаться.
Старший брат Сергей. Дальше шёл Олег и мелкий Ярослав. Ну что ж, будем знакомы, моя новая семейка.
Затем мне представили слуг. Все были хмурые, кроме пухлой румяной женщины, в которой сразу угадывалась Марфа — кухарка.
— Марфа, вы волшебница, пирожки скрасили мне дорогу, — похвалила я женщину.
— Спасибо, барыня. Я ещё пирог с вишней испекла. И на обед будет томлёный гусь.
— Я сейчас упаду в обморок, как же теперь дожить до обеда? — мне было всё равно, что обо мне подумают, но с этой женщиной надо дружить, с моим-то ненасытным желудком.
Она тихо захихикала, её поддержали ещё несколько слуг, даже хозяин скупо улыбнулся.
Ну всё, страх у слуг я вроде убрала, теперь надо с родственниками подружится. Ольга, не дожидаясь разрешения отца, ушла в дом, за ней последовал средний брат. Бардак в общем…
Я подошла к Ярославу и улыбнулась.
— Красивая, — неожиданно сказал он и убежал в дом, Сергей криво улыбнулся.
— Я тебя помню, Ёжа, — понизив голос, прошептала я.
— Добро пожаловать домой, сестрёнка, — едва сдерживая смех, сказал он.
Мелкий, как оказалось, не убежал совсем, а быстро вернулся на крыльцо, сжимая какой-то белый продолговатый предмет, чуть блеснувший на солнце. Это оказалась фарфоровая статуэтка женщины с длинными волосами, вроде греческая богиня.
— Ты на неё похожа. Красивая… — мальчик протянул её мне.
— Спасибо, Ярослав, очень любезно с твоей стороны, — я кивнула, приняв подношение.
Наконец-то торжественная часть была окончена и меня повели в мою комнату.
Второй этаж, явно гостевая комната, совсем не подходила девочке. Излишне роскошный, можно сказать, вычурный интерьер: паркет, большой диван с шёлковыми подушками, тяжёлые портьеры. Я решила разбавить мрачный интерьер и поставила белую статуэтку на камин, а рядом посадила куклу, расправив ей платье.
Вот ты и вернулась, Настенька! — кривить душой не буду, грусть была мимолётная, ведь я жива.
Спальня оказалась не проще гостиной, чего только стоила огромная кровать с великим множеством подушек, резное трюмо и массивный стол с парой стульев.
Мне не понравилось, но я всё равно улыбалась — это всё лучше, чем казённая атмосфера в злосчастном институте.
— Располагайся, дочка. Зоя тебе поможет, — распорядился отец и тут же ушёл. Моя новая служанка стояла, потупив глаза в пол.
Разбирать было нечего, поэтому я отдала ей платье, чтобы погладила, а сама начала обследовать свои апартаменты.
Ну что сказать, здесь был хоть какой-то прогресс. Порадовал телевизор, странный немного, на ретро смахивал. Также стоял проигрыватель с кучей пластинок и стационарный телефон. Рассмотрела раритетный для меня предмет и пошла смотреть, что в шкафах. Они были пустыми, только в спальне висела пара домашних халатов, немного великоватых для меня, скорей всего взяли у Ольги, сорочка и несколько личных принадлежностей, наверное собранных по дому на скорую руку. Они или жадные, или что-то не то. Не чувствовалось руки хозяйки.
Быстрым шагом я направилась в кабинет отца, видела его, когда меня вели в комнаты. Дверь была закрыта, я постучала.
— Войдите, — послышался гулкий голос.
Мужчина стоял у приоткрытого окна и курил трубку, я невольно скривилась от запаха. Судя по реакции, он ждал меня, и вопросов.
Махнул рукой над курительной принадлежностью, дым сразу исчез. Маг огня или воздуха. Интересно, здесь вся знать при силах? Хотя сомнительно…
— Когда я смогу поговорить с мамой? — задавая вопрос, уже знала ответ.
— Не хотел расстраивать тебя, Настенька. Тебе там и так было тяжело, поэтому решил не сообщать. Мама умерла два года назад, она так и не оправилась после родов близнецов, и болезнь прогрессировала. Мы сделали, что могли, поверь, — отец был искренен и боялся на меня смотреть.
— Её не вернуть. Но ты должен был мне сообщить, я имела право! — может, было сказано излишне жёстко для забитой девочки, папаша даже голову вскинул и уставился на меня.
— Прости, дочка.
— Прощаю, — добила я Павла Алексеевича. — Ещё один вопрос, — который в данной ситуации был неуместен, но назрел сразу. — Мне нечего надеть для нормальной жизни в людях и совсем нет личных вещей. У тебя завтра будет время поехать со мной по магазинам? — сообщила я, ведь он мог даже не задумываться об этом, а Ольга вряд ли подсказала.
— Сожалею, у меня завтра дела. Тебя может сопроводить Ольга или Сергей.
— Буду рада, если брат согласится, — из всех, он показался мне самым адекватным, ну и Ярик, замечательный мальчишка.
* * *
Всё хорошо в совместных приёмах пищи: можно почерпнуть информацию, поближе узнать семью… Но чем больше я присматривалась к сестре, тем большую антипатию она вызывала — высокомерная сучка, как выразилась бы моя уже бывшая подруга. Она привыкла быть здесь королевой, а Олег — средний братец, её верный паж… подхалим, вечно поддакивал ей и хихикал над шутками, поэтому автоматически встал в один ряд с ней.
Ярослав за обедом сел рядом со мной, на что сестра только фыркнула, она видно надеялась, что вокруг меня образуется вакуум, смотрела на меня как на ничтожество.
Павел Алексеевич выглядел отстранённым от всех, казалось, его не интересовали взаимоотношения между детьми, хотя была ещё одна причина, он мог до сих пор не оправится от смерти жены.
Я не стала пока заострять на этом внимание, поэтому переключилась на накрытый к обеду стол.
Гусь был превосходным. Не стесняясь, ела… много. Когда просила очередную порцию, вызвала сдержанный смех Сергея. А вот Марфа нарадоваться не могла, пообещала завтра на ужин поросёнка запечь.
* * *
Как я себя чувствовала на следующее утро? Словами не передать. Давно я так сладко не спала. Перина, подушки — высший класс, а главное, замок на двери. И настроение было отличным, это с учётом того, что мне пришлось весь прошедший вечер, сказавшись больной, по совету папеньки, сидеть у себя в комнатах. А виной были родственники, пожаловавшие с визитами, чтоб навестить несчастное дитя, заново обрётшее родной дом.
Но я не скучала. Мой досуг скрасила Марфа, а верней её вишнёвый пирог и остатки гуся, ну
