Князь из картины. Том 8 - Борис Владимирович Романовский

Рядом Тимур достал из кармана небольшой чёрный веер и взмахнул им — вокруг нас закрутился чёрный ветер, от которого все призраки бросились прочь.

— Интересно, — я поднял скипетр, влил в него магию крови, а затем активировал артефакт.

Из его навершия во все стороны брызнули алые лучи, которые начали проникать в тела зомби. К слову, мертвецов сейчас стало гораздо больше, и они уже начали нас окружать. Три умертвия едва-едва справлялись. Причём один из них был на последнем издыхании.

Мертвецы, в которых попали красные лучи, замерли. Их тела начали раздуваться, а затем один за другим с громким хлопком взрываться, разбрызгивая во все стороны острейшие кости, которые ранили других зомбаков.

Парочка косточек и до меня долетели, но врезались в барьер и взорвались в костяную пыль.

Я с интересом посмотрел на скипетр — весьма мощный артефакт для любого мага ниже Высшего ранга. К тому же он предназначен для магов крови.

— Башня всегда более благосклонна к талантливым претендентам, — спокойно заметил Тимур. — Чем выше талант, тем лучше подарки, которые Башня может преподнести. Скорее всего, тут где-то запрятаны ещё подобные тайники, но я знал лишь об этих двух. Сейчас у нас нет времени искать ещё — нужно поскорее попасть в часовню.

Я кивнул. Мертвецов становилось всё больше, а их сила увеличивалась. Искать тайники будет крайне проблематично.

Я махнул скипетром, выпустив новые лучи. И снова раздалась серия взрывов, которая слегка проредила толпу мертвецов. Но это не особо помогло — зомби стягивались со всех концов кладбища.

Мы поспешили в сторону часовни. Веер Тимура продолжал создавать ветер, который отпугивал призраков, а из трёх умертвий осталось только одно — с рангом Старшего Магистра. И того скоро загрызут.

Скипетр оказался крайне полезным оружием против мертвецов. Пока мы прорывались к часовне, я раз за разом использовал его, взрывая зомбаков так же легко, как банки с огурцами. Это даже было весело.

Один раз на нас напал монстр с силой Старшего Магистра, но с ним расправился Тимур — просто зачитал какое-то заклинание, и голова мертвеца взорвалась.

Когда мы почти добрались до часовни, последнее умертвие Тимура пало, а на нас набросились три монстра с силой Старшего Магистра.

— Я их замедлю! — крикнул Тимур, размахивая жезлом.

Три мертвеца стали двигаться медленнее, словно находились в толще воды. Я достал ритуальный нож и провёл тот же атакующий ритуал, с помощью которого проверял крепкость плотины Бобэра — из острия лезвия вырвался луч, пронзив голову одного из мертвецов.

Параллельно я активировал скипетр, подорвав несколько более слабых зомбаков позади нас.

Тимур повернул голову в сторону моего ритуального ножа и тихо хмыкнул, пробормотав:

— Интересно.

Затем он подкинул в небо серебристый шарик, из которого во все стороны брызнули тонкие иглы. Они уничтожили монстров, которые слишком быстро подобрались к нам.

Я снова провёл атакующий ритуал и убил второго мертвеца. А третьего добил уже Тимур, вновь взорвав голову.

Наконец мы пробились до часовни и заперлись в ней. Поднялись на второй этаж — в круглую комнату с огромными арочными окнами. В центре комнаты находился золотой колокол, подвешенный на золотой цепи.

Мы встали у ближайшего окна и увидели, как монстры-зомби продолжают стягиваться сюда, окружая нас. Совсем скоро часовня будет закрыта плотным кольцом живых трупов.

При этом я ощущал, что паника становилась всё сильнее — у меня снова начали дрожать руки. Единственное, что меня утешало — это то, что у Тимура они тоже подрагивали.

— Хороший у тебя ритуальный нож, — заметил Менталист, пока мы наблюдали за тем, как всё больше и больше монстров стягивается к часовне.

— Всё благодаря тебе, — улыбнулся я.

Тимур хмыкнул и задумчиво произнёс:

— Тогда я совершил ошибку. Надо было договариваться с тобой, а не убивать.

— Даже если бы ты нашёл секрет моего возрождения, то не смог бы воспользоваться им, — спокойно ответил я. — Даже если у тебя был в слугах Высший Ритуалист, это всё равно не помогло бы.

Менталист ничего не ответил. Я, скосив на него глаза, добавил:

— Думаю, ты и сам это прекрасно понимал. Зачем же тогда ты напал?

Он не ответил, а я не стал его больше расспрашивать.

Следующие несколько часов мы наблюдали за тем, как трупов становилось всё больше и больше. Они плотной толпой окружили часовню и не собирались никуда уходить. И так будет продолжаться до утра — как только взойдёт солнце, все мертвяки вернутся в свои могилы, а у нас появится время получше изучить это кладбище.

К тому же есть ещё одна важная деталь.

— Я нашёл его, — сказал Тимур. Он стоял у другого окна и смотрел на толпу монстров.

Я подошёл к нему, пригляделся и увидел его — высокий худой мертвец, в глазницах которого горело синее пламя. На его голове была надета корона, а сам он стоял, убрав руки за спину, окружённый тремя гигантскими оборотнями-инферналами.

— Учитывая нашу с тобой силу, этот лич будет как минимум на пике Старшего Магистра, — задумчиво сказал Тимур.

— И ещё у него есть три охранника — Старших Магистра, — заметил я.

— Я могу поднять мертвецов из того склепа, — сказал Тимур. — Но там максимум — Магистры. Они нам не особо помогут.

— Ты разве не можешь просто раскопать трупы и подчинить их? — спросил я. — Мы можем запомнить, куда лягут Старшие Магистры.

— Нет, — покачал головой Тимур. — Они не поддаются контролю. Разум в них просыпается лишь когда наступает ночь, в остальное время они ничем не отличаются от обычных трупов. Но это не касается умертвий, которых подготовила для нас сама Башня.

Я кивнул и снова взглянул на лича.

Первый этаж Башни Испытаний можно пройти лишь одним способом — убив мертвеца, носящего корону. Тогда испытание считается пройдённым, и претендент возвращается в тот большой зал с арками и получает право войти на второй этаж.

Также можно отказаться от испытания — для этого надо добраться до часовни и ударить в колокол. Но в таком случае претендент навсегда лишается права снова войти в Башню Испытаний. Больше она его никогда не пустит. Но зато он хотя бы останется в живых.

Следующие несколько часов мы молча наблюдали за тем, как мертвецы стоят вокруг часовни плотной толпой. И лишь под утро они