Волчья балка - Виктор Иванович Мережко

Щур оторвал ее от воды, заставил сесть.

— Хватит… Больше не надо. Сгоришь.

Она постепенно приходила в себя, дыша тяжело и с хрипом. На парня не смотрела, не реагировала, просто держала немигающий взгляд на серой пересохшей жаркой траве.

— Слышь, — снова коснулся ее Щур. — Я ничего не помню. Ты кто?

Наташа молчала. Время от времени вытирала пересохшие губы, что-то пыталась произнести.

— Знаешь, где мы? — снова произнес парень.

— Хочу к деду, — тихо попросилась наконец она.

— К деду?.. К какому деду?

— К своему.

— Дурь какая-то.

Щур опустился к ручейку, ополоснул лицо, шею, куски тела под футболкой.

— Будешь?

— Буду.

Он придержал Наташу, чтобы не свалилась в растоптанную грязь, помог облить ей шею, немного спины.

Она оглянулась, вдруг произнесла:

— А я знаю, кто ты.

— Кто?

— Щур.

— Щур, — согласился тот, повторил: — Щур.

— Почему ты здесь?

— А ты?

— Не знаю, — девушка вдруг улыбнулась. — А я Наташа.

— Слава богу, — сквозь пересохшие губы выдавил парень. — Вот и познакомились.

— Голова трещит.

— Аналогично. Нужно бы в тенёк. Иначе до вечера не дотянем.

Он снова спустился к ручейку, снял футболку, замочил ее, протер лицо, плечи, грудь, вернулся. Помог Наташе подняться, и, опираясь друг на друга, они стали карабкаться к виднеющейся неглубокой ложбинке в стене. Пересохшая трава, кустарники царапали ноги, руки, задевали даже лицо…

Наташа остановилась.

— Не могу больше.

— Заткнулась. Осталось ничего.

Кое-как добрались до желанной выемки, затолкались вглубь. Здесь было прохладно и уютно — то ли от зеленой травы, то ли от влажных стен, то ли от того, что не было солнца. Какое-то время молчали, дыша шумно и часто, затем девушка оглядела себя.

— Вся в синяках. Хорошо, хоть ноги целые. Нас сюда скидывали, что ли?

— Нет, под ручки провожали, — огрызнулся Щур. — Теперь бы вылезти наверх, сообразить, где мы.

— Балка глубокая, не выберемся.

— Сам схожу.

— Не ходи, — вцепилась она в его руку. — Обратно не найдешь. А как я тут одна?.. Оклемаемся, тогда сходишь.

Щур подумал, не сразу согласился:

— Ладно, давай по-твоему. Голова и правда вовсе не варит. Развалится сейчас.

Они уселись поудобнее, прислонились к прохладной глинистой стене, откинули головы назад и уснули сразу, почти одновременно.

Володя Гуськов ждал Лыкова на автобусной остановке недалеко от своего дома. Солнце припекало вовсю, пыль от уехавшего автобуса держалась долго, неохотно расползаясь по обочине разбитой грунтовой дороги.

— Здесь поговорим? — спросил Гуськов.

— Почему не дома? — удивился Игорь.

— Есть проблемы.

— Чабан?

— Ну, чабан.

— Я как раз приехал по его вопросу.

Володя неуверенно потоптался, виновато объяснил:

— Мамка не хочет. Боится.

— Ну а куда вы денете этого чабана?

— Пока не представляем.

— Не выгоните же?

— А куда его гнать?

— Значит, ждите проблем.

— Понимаю.

Лыков взял его за локоть.

— Раз понимаешь, пошли… Матери я все объясню. Как ее зовут?

— Оксана Викторовна.

— Пошли.

Миновали несколько домов, от скромных до укрывшихся за высокими заборами, Игорь спросил:

— Крутой здесь народ?

— Разный. Но последнее время много новых. Видишь, какие заборы? Уже подкатывали купить наш участок.

— Не согласились?

— А зачем?.. Здесь лучше. В городе дышать нечем.

— А если поступит предложение, от которого нельзя будет отказаться?

— Будем обороняться. Тебя на подмогу позовем, — улыбнулся Володя.

Оксана Викторовна сидела во дворе на лавочке под стеной дома, увидела сына и гостя, сделала пару шагов навстречу. Улыбнулась мило, приветливо.

— Так и подумала, что не удержишься, пригласишь, — объяснила: — Он у меня добрый, слабохарактерный.

— Мам, прекрати!

— Все, молчу, — мать дотянулась до сына, поцеловала.

— Мам!

— Ладно, ступайте в хату.

Здесь было прохладно, уютно, прибрано. На столе стоял графинчик с домашним грушевым узваром.

— Выпьете? — предложила Оксана Игорю.

Тот кивнул, принял из рук хозяйки кружку с прохладным ароматным напитком, расположился на диване, огляделся.

— А где ваш гость?

— Какой? — сделала вид, будто не поняла, хозяйка. — У нас вы гость.

— А кроме меня?

— А вы что, допрашивать сюда явились?

— Зачем? Я не при исполнении. Хочу увидеть старого знакомого. Он знает меня по «Волчьей балке».

— Нет его, уехал.

— Мам, — вмешался Володя, — у Игоря серьезный разговор. Давай не будем морочить голову.

— А я не морочу! Говорю как есть.

— Мам…

Во второй комнате к двери тихонько подошел Бату, прислонил ухо, стал слушать.

Мать досадливо помолчала, поднялась.

— Позвать, что ли?

— Пока не нужно, — ответил Лыков, что-то прикинул. — Финтить нечего, буду говорить откровенно, — посмотрел на Гуськова. — Ты сказал матери, что за вами вчера из города тащился хвост?

— Какой хвост? — вскинулась Оксана.

— Мам, потом объясню, — остановил ее сын, махнул Лыкову. — Давай выйдем.

— Никуда вы не выйдете! — поднялась мать. — Говорите здесь. При мне.

— Согласен, — Игорь сел на место. — За вашим сыном, Оксана Викторовна, и за его дружком идет слежка. И это серьезно.

— А кто следит?

— Спросите сына.