Как создать хентай 5 18+ - Вадим Фарг

— Ого, — с наигранным удивлением прошептала она. — А этот парень даже после такого марафона выглядит внушительно. Герой. Настоящий герой.

— Айяно, прекрати, — пробормотал я, чувствуя, как краска заливает щёки.

— А что? — она приподнялась на локте и посмотрела на меня своими сияющими в темноте глазами. В них плясали весёлые чёртики. — Я просто хвалю своего мужчину. Разве нельзя? Ты был великолепен. Просто бог. Каждое движение, каждый поцелуй… Ты точно знаешь, что нужно делать.

Она наклонилась и оставила влажный поцелуй у меня на животе, потом ещё один, чуть ниже. Её язык игриво скользнул по коже.

— М-м-м, и очень вкусный, — промурлыкала она, снова хихикая. — Надо будет потом ещё раз попробовать. Для закрепления материала.

Она снова схватила мой член, на этот раз чуть смелее, и легонько его сжала.

— Ты просто ходячий афродизиак, Изаму. С тобой любая станет ненасытной нимфоманкой. Интересно, все девушки, о которых ты пишешь, тоже это знают?

— Они всего лишь плод моего воображения, — прохрипел я, пытаясь отобрать у неё своё «достоинство», которое, против всякой логики, снова начало подавать признаки жизни.

— Ну да, конечно, — она наконец отпустила меня и снова легла рядом, обвив меня руками и ногами, словно плюшевый мишка. — Можно я полежу с тобой немного? Совсем чуть-чуть. А потом тихонько уйду к себе, обещаю…

Я ничего не ответил. Просто глупо улыбнулся в темноту и крепче обнял её, зарываясь носом в её волосы. Они пахли домом, шампунем и нашей общей, такой неправильной, но такой нужной нам обоим тайной. Впервые за много дней я не думал ни о чём. Ни о «Лотосе», ни о дедлайнах, ни о деньгах. Была только она. Моя сестра. Моя любовница. Мой личный, самый весёлый и пошлый сорт героина.

Я закрыл глаза и, сам того не заметив, провалился в глубокий, спокойный сон без сновидений, в тёплых и таких родных объятиях своей любящей приёмной сестры.

* * *

Фестиваль наконец-то отгремел, оставив после себя приятную усталость, звенящую тишину и разбросанный повсюду мусор, похожий на конфетти после грандиозной вечеринки. Далеко от павильона, где огни уже не могли побороть ночную тьму, у самой кромки чёрной, сонной реки застыли три фигуры. Их силуэты в карнавальных костюмах выглядели здесь до смешного нелепо.

В центре, вглядываясь в тёмную воду, стояла женщина в откровенном костюме суккубы. Облегающая чёрная кожа, подчёркивающая каждый изгиб её всё ещё соблазнительной фигуры, дерзкие вырезы и маленькие, хищно изогнутые рожки на голове — её образ был чистым воплощением порока. Вот только лицо… жуткие, уродливые шрамы пересекали его от виска до подбородка, превращая некогда красивую женщину в пугающую маску. Рядом с ней, как верные тени, стояли двое: высокий, элегантный Ясуши и миниатюрная, похожая на фарфоровую куколку, Минь.

— Ваш мальчик сегодня был настоящей звездой, госпожа, — тихо промурлыкал Ясуши, нарушая тишину. Его голос, обычно полный едкой иронии, сейчас звучал почтительно, но с ноткой восхищения. — Он не просто справился. Он их всех порвал.

— Он был великолепен! — пискнула Минь, подпрыгнув на месте. — Толпа была в экстазе! Ещё немного, и они бы растащили его на сувениры!

Женщина в костюме суккубы даже не повернулась. Она лишь медленно выдохнула, и облачко пара, вырвавшееся из её лёгких, на миг повисло в холодном ночном воздухе, словно маленькое привидение.

— Он всегда был таким, — её голос, низкий и с лёгкой хрипотцой, совершенно не вязался с её вызывающим нарядом. — Упрямым, как осёл. Талантливым, чёрт бы его побрал. И до смешного честным. В этом и его сила, и его самая большая глупость.

Она помолчала, провожая взглядом проплывающую мимо пластиковую бутылку.

— Давненько я так не выбиралась… просто подышать, — она тяжело вздохнула, и в этом вздохе было больше усталости, чем во всех бессонных ночах её подчинённых. — И давно не видела их так близко. Изаму… и Айяно. Как же она выросла. Настоящая красавица. И такая… сильная. Вся в меня.

В её голосе проскользнули нотки, которых ни Ясуши, ни Минь никогда раньше не слышали. Что-то тёплое, почти нежное. Или это была застарелая боль?

Лотос, безжалостная и всемогущая глава преступного синдиката, вдруг вспомнила другой момент этого вечера. Не оглушительный триумф сына на сцене, а короткую, случайную сценку, подсмотренную издалека. Её бывший муж, Кента, стоял рядом с другой женщиной. С этой докторшей, Эйми. Он что-то увлечённо ей рассказывал, а она смеялась, и в её смехе было столько искреннего, незамутнённого счастья…

— Когда я увидела его… с ней… — прошептала Лотос, и её пальцы, обтянутые тонкой чёрной кожей, невольно сжались в кулаки. — Меня будто током ударило. Такая дикая, уродливая ревность. Будто я снова девчонка. Захотелось подойти, схватить её за волосы и прошипеть: «Ты хоть знаешь, чьё место греешь?».

Она не закончила. Оборвала себя на полуслове, с силой встряхнув головой, словно отгоняя наваждение. Маска холодного безразличия снова вернулась на её лицо, скрыв под собой минутную слабость.

— Но он счастлив, — уже твёрже, почти зло произнесла она, глядя на своё отражение в тёмной воде. Отражение было искажённым, уродливым, и оно ей нравилось. Оно было честным. — Он наконец-то снова улыбается. Той самой, своей дурацкой, мальчишеской улыбкой. И это… — она сделала паузу, подбирая слова, — это всё, чего я могла бы ему пожелать. Наверное.

Она резко развернулась, и полы её импровизированного плаща взметнулись, как крылья летучей мыши. Взгляд, которым она одарила своих помощников, снова стал ледяным. В нём не осталось и следа от той женщины, что секунду назад предавалась сантиментам. Перед ними снова была Лотос. Их госпожа.

— Хватит прохлаждаться. Пора возвращаться в наш уютный террариум. А мальчишке пора преподать следующий урок. Каникулы закончились. Начинается настоящее веселье.

Глава 33

Воскресенье подкралось ко мне, как дешёвый ужастик, где главный герой точно знает, что за дверью его ждёт маньяк, но всё равно её открывает. В моём случае маньяком был званый ужин. Ужин в семейном кругу. Если, конечно, можно назвать «семейным кругом» прайд голодных львиц и одного очень довольного собой льва.

Я спустился на кухню, готовый к худшему. После вчерашнего моего «каминг-аута» про сватовство, я ожидал чего угодно: ледяного молчания, презрительных взглядов, может, даже сожжённого завтрака в качестве молчаливого упрёка. В голове проносились самые мрачные сценарии. Вот сейчас Айяно демонстративно отвернётся,