Как создать хентай 5 18+ - Вадим Фарг

Победно улыбнувшись, она вдруг подалась вперёд и быстро чмокнула меня в щёку.

— Вот и договорились! — прошептала она мне на ухо и развернулась на каблуках.

Покачивая бёдрами так, что любой мой хентайный персонаж умер бы от зависти, она направилась прочь, оставив меня стоять в этой дурацкой нише в полном, абсолютном ступоре.

Что это сейчас было? — пронеслось у меня в голове. — Она… она только что заставила меня согласиться, даже не спрашивая моего мнения? Эта женщина — дьявол. Коварный, зеленоволосый дьяволица в юбке. И я только что продал ей душу за ужин, на который даже не хотел идти.

Пока я ошарашенно смотрел ей вслед, мимо прошли две мои одногруппницы, Кику и Кам.

— Привет, Андо-кун! — весело помахала мне рукой Кику.

— Привет, — на автомате буркнул я, всё ещё пытаясь осознать, как ловко меня только что втянули в семейный ужин с потенциальным мафиози.

И только когда они скрылись за поворотом, до меня дошло.

Кику? Та самая Кику, которая на физкультуре боится мяча больше, чем апокалипсиса? Которая, если я просто посмотрю в её сторону, заливается краской до кончиков ушей и прячет взгляд в пол? Она… поздоровалась со мной? Уверенно. С улыбкой. И помахала⁈

И Кам! Вечная пацанка, которая носит только мешковатые толстовки и рваные джинсы, которые на три размера больше. И на ней… блузка? С рюшами? И… юбка? Мои глаза! Они кровоточат! Мир сошёл с ума!

Я изумлённо проводил их взглядом. Афиша с моим псевдонимом. Странное, всезнающее поведение Эри. Агрессивный напор Аои, которая только что провернула со мной какой-то фокус из учебника по манипуляциям. А теперь ещё и эти необъяснимые, шокирующие перемены в людях, которых я, как мне казалось, знал как облупленных. Всё это складывалось в одну большую, абсурдную, сводящую с ума картину.

Я прислонился затылком к холодной стене и медленно сполз по ней вниз, усаживаясь прямо на пол.

Это заговор. Точно. Вселенский заговор с целью свести меня с ума. Или я умер и попал в какой-то странный, извращённый рай для писателей хентая, где все девушки вдруг становятся смелыми и носят юбки. Да какого чёрта здесь вообще творится⁈ — эта мысль билась в моей голове, как пойманная в банку муха.

Я отчётливо чувствовал, что мой привычный, понятный мир, моя реальность, стремительно меняется, трещит по швам, и я больше не контролирую абсолютно ничего. И это было страшнее любого кошмара.

Глава 19

Лекция по истории японской литературы, которую я обычно просто обожал, сегодня ощущалась как пытка. Я сидел у окна, уставившись в учебник, и изо всех сил делал вид, что меня дико интересуют стихи древних поэтов, но в голове была полная каша. Сосредоточиться было нереально. Причина была проста: я чувствовал себя не студентом, а главным призом в какой-то безумной лотерее. Десятки женских глаз были устремлены на меня. И это был не тот ленивый, фоновый интерес, к которому я давно привык. Нет, это были взгляды хищниц, выследивших редкую добычу.

Они смотрели на меня оценивающе, изучающе, словно прикидывали, с какой стороны лучше подойти. Стоило мне повернуть голову, как тихий шёпот и смешки мгновенно прекращались, а девушки с преувеличенным усердием начинали строчить что-то в тетрадях. Но я же не дурак. Я прекрасно понимал, что происходит. Эти дурацкие афиши с анонсом нашей новой игры, развешанные по всему университету, превратили меня в ходячую мишень. Конечно, никто не знал, что я и есть тот самый Сенсей Кампай, автор новелл. Но все знали, что я работаю в студии «Ханабен». А значит, я — самый близкий человек к «легенде». Тот, кто может знать его лично или даже свести с ним. И каждая из этих охотниц, похоже, решила, что самый короткий путь к телу их кумира лежит через мою скромную персону.

В этот момент я с горькой усмешкой вспомнил о «домашнем задании» от Митсуко-сан. Вот же оно, моё «вдохновение», прямо здесь. Целая аудитория готовых на всё фанаток. Ещё пару месяцев назад я бы, наверное, сгорал от смущения, но втайне был бы в восторге. Но сейчас, под этим перекрёстным огнём голодных взглядов, я чувствовал только нарастающее раздражение и какую-то брезгливость.

«Это же неправильно, — билась в голове мысль. — Они ведь видят не меня, Изаму Андо. Они видят какой-то выдуманный образ, фантом. Они хотят не меня, а возможность прикоснуться к „легенде“. Использовать это… это значит опуститься до их уровня. До уровня тех, кто использует людей как вещи, как ступеньку к своей цели».

Именно в этот момент я принял твёрдое решение. К чёрту это задание. Я не буду этого делать. Ни за что. Пусть Митсуко-сан хоть уволит меня, мне плевать. Я не стану одним из них.

Когда лекция наконец закончилась, я буквально сорвался с места, надеясь затеряться в шумной толпе студентов. Но, видимо, удача сегодня была не на моей стороне.

— Андо-кун! Задержитесь на минутку.

Этот голос я бы узнал даже в эпицентре землетрясения. Громкий, властный, не терпящий возражений. Голос, от которого у половины курса начинался нервный тик. Профессор Танака Юмэко. Наша местная женщина-скала. Дама лет пятидесяти, с фигурой борца сумо и стальным взглядом, который, казалось, мог прожечь в тебе дыру. Она встала у меня на пути, скрестив на своей необъятной груди руки.

— Да, Танака-сенсей? — пролепетал я, чувствуя себя кроликом перед удавом.

Она окинула меня взглядом с ног до головы, будто я был не студентом, а куском тунца на рыбном рынке. А потом вдруг наклонилась ко мне, и её голос, обычно гремевший на всю аудиторию, понизился до заговорщицкого, почти интимного шёпота.

— Я тут слышала, Андо-кун, у вас имеются… особые внеклассные проекты, — она многозначительно подмигнула, и от этого жеста у меня чуть не остановилось сердце. — И что вам для их успешного выполнения требуется… *вдохновение*.

Я застыл, не в силах вымолвить ни слова. Мой мозг отказывался верить в происходящее. Этого не может быть. Просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Моя преподавательница истории? Серьёзно?

— Я… я не совсем понимаю, о чём вы, — с трудом выдавил я из себя, чувствуя, как щёки заливает предательский румянец.

— Ой, да бросьте скромничать! — хмыкнула она, и её массивное тело колыхнулось от беззвучного смеха. — Все всё знают. Слухами земля полнится. Так вот, — она снова понизила голос, и её лицо приблизилось