Мечников. Том 12. Щит мира - Игорь Алмазов
— Точно так же, как и я не думал, что лекари на такое способны. Ты ведь меня знаешь, Алексей. Я верю только в богов войны, — сухо усмехнулся Кирилл. — Я больше воин, нежели лекарь. Но теперь вижу, что и такие, как ты, имеют связь с чем-то, что находится выше нас.
— Я одного не могу понять, Кирилл, а зачем нужно было врываться в мой кабинет? — спросил я.
Может, я стал слишком подозрительным, но всё же его поведение выглядит странным. Он просто сидел и наблюдал за тем, как я общаюсь с богами. Подслушать наш разговор он не мог, но всё же мне бы хотелось услышать объяснения.
— Я издалека почувствовал твою тревогу, — ответил Кирилл. — Мне показалось, что тебе стало плохо. Поэтому я и зашёл. Ну… И если уж говорить совсем честно, я стараюсь следить за тобой с тех пор, как мы приехали в Санкт-Петербург.
— Ты меня в чём-то подозреваешь?
— Наоборот, я до сих пор чувствую вину. И отец чувствует. Мы оба сильно ошибались насчёт тебя, — вздохнул Кирилл. — Знаешь, мы ведь над Ярославом смеялись. Ругали его. Говорили, что ему не стоит с тобой возиться. Не стоит писать научные работы. Убеждали, что ему лучше смириться, что ты больше — не член нашей семьи. Но… Потом ты спас меня. Несколько раз подряд. Кроме того, благодаря тебе отец получил должность первого лекаря в Российской Империи. И… — Кириллу было тяжело вести этот монолог. Но он всё же хотел выговориться, поэтому продолжал выдавливать из себя то, что чувствовал. — Ты превзошёл всех нас. Знай, отцу тяжело будет это сказать. Думаю, он этого и не скажет. Но мы тобой гордимся.
— Спасибо, Кирилл, — улыбнулся я. — Знаю, с отцом мы уже поговорили. Может, документально мы и разные Мечниковы, но семья у нас одна.
— Стой… Что с тобой происходит? — Кирилл указал взглядом на мою руку.
Боль я почувствовал не сразу. Она пришла уже после того, как с моего предплечья полилась целая струя крови.
А на коже появилась новая надпись.
«В сторожке умирает человек».
Мы с Кириллом переглянулись и тут же рванули вниз — в фойе особняка. А затем во двор. Пострадавшего стражника мы обнаружили рядом с кустами, около входа в сад. Похоже, ему стало плохо, он пытался добраться до нас, но сил не хватило даже помощь позвать.
— Морской бог меня потопи… — просипел Кирилл. — Посмотри на его руки. Алексей, что это с ним?
Клятва лекаря гудит. Руки и ноги стражника начали гнить. Их пропитала некротика. Такая же, как у лекарских богов. Только на этот раз она мне поддалась. Я смог убрать её своей силой.
Вот только лучше пострадавшему всё равно не стало. Мы с Кириллом перетащили его в фойе и положили на диван. В свете ламп я сразу же узнал этого мужчину.
Он сопровождал нас с Анной сегодня. Именно он следил за нашей безопасностью, пока мы осматривали Санкт-Петербург. Не может это быть простым совпадением. У отца несколько сотен солдат. Почему пострадал именно он?
— Болит… — простонал стражник. — Алексей Александрович, в животе болит…
Я впустил свою магию в его брюшную полость. И нащупал ею огромное количество пузырьков с гноем. Печень, поджелудочная, селезёнка, кишечник — всё начало нарывать. Некротика заразила весь организм какой-то инфекцией.
В ход пошёл антибиотик. Я взял с собой несколько ампул. Сразу же ввёл в вену пострадавшего бойца несколько кубиков пенициллина, а затем прошёлся по всем органам обратным витком. Убил все бактерии, а Кирилл в это время восстановил пострадавшие конечности.
Уж чего у моего старшего брата не отнять — так это умения лечить руки и ноги. На войне без этого никак.
Солдат успокоился. Уснул. Больше ему ничего не угрожало. Зато на моей руке появилось новое сообщение.
«Твоя жена умрёт от таких же ран. Хочешь?»
Кирилл прочёл появившуюся на моей воспалённой руке запись, а затем поднял взгляд. Я впервые увидел, чтобы его трясло от ужаса.
Моё тело тоже подрагивало. Но не от страха или боли. А от гнева. Эта сволочь решила угрожать Анне. Более того, этот стражник пострадал только потому, что именно ему не повезло оказаться рядом с нами.
Тёмный бог наслал на него некротику через моё тело. Он уже начал проникать в меня. И если этот процесс не остановить, ублюдок добьётся своего. Станет богом в человеческом теле.
Но самое ужасное — мне больше нельзя приближаться к близким людям. Через меня он навредит Анне. Через меня он навредит отцу и братьям.
Мне придётся уйти. Скрыться ото всех, пока решение этой проблемы ещё не найдено.
— Мне нужно идти, Кирилл, — стиснув зубы, произнёс я. — Передай моей жене и отцу, что я для них опасен. И с этой проблемой мне придётся справиться самому. В одиночку.
— Ты знаешь, что делать? — нахмурился брат.
— Догадываюсь. План у меня есть.
— Тогда жди меня снаружи. Я предупрежу отца. А затем догоню тебя, — заявил он.
— Не стоит. Это слишком рискованно, — отметил я. — Ты можешь сгнить заживо. Как он, — я указал на стражника. — И пока что я не могу остановить того, кто направляет через меня свою силу.
— Я — лекарь, Алексей. И за мной должок, — настоял Кирилл. — Жди меня снаружи. Через десять минут встретимся у ворот. Расскажешь мне, какого чёрта здесь происходит.
Спорить с Кириллом было бесполезно. Его снедало чувство вины. Он до сих пор полагал, что должен отплатить мне за старые конфликты. Я так не считал. Но всё же не отказался бы от его помощи.
Возможно, втроём нам будет проще обследовать катакомбы Боткиных.
Пока Кирилл разговаривал с отцом, я буквально на ходу писал магическую весточку для Павлова.
«Встречаемся у особняка Боткиных. Сейчас».
Через несколько минут Кирилл покинул особняк. Причём бегом. Как оказалось, отец не захотел оставлять нас одних. Поэтому потребовал, чтобы Кирилл взял поддержку. Но брат сдержал слово и вернулся один.
По дороге к особняку Боткиных я кратко обрисовал ему ситуацию. Вся эта история с богами с трудом укладывалась у него в голове, поэтому пришлось сократить проблему до двух предложений.
Нужно найти Асклепия. И придумать, как убить Тёмного бога.
Когда мы прибыли к руинам особняка Боткиных, Владимир Павлов уже
