Быть собой, чтобы быть с другими: бережная сепарация от родителей, взрослых детей и партнеров - Вера Якупова
Младенчество и ранний возраст
Джон Уотсон — основатель бихевиоризма[23] — считал, что человек появляется на свет «чистой доской» (Tabula Rasa). А среда и опыт могут сформировать его каким угодно, главное — поставить верные цели. В начале XX века Уотсон с успехом проводил эксперименты, подтверждающие эту теорию. Например, знаменитый опыт с «маленьким Альбертом», в ходе которого у девятимесячного малыша ученый сформировал страх белой крысы и всего, что ее напоминает. У ребенка до эксперимента не было страха перед животным. Боязнь была полностью сформирована в лаборатории с помощью громких звуков, которые появлялись одновременно с крысой. Так Уотсон показал, как полученный опыт формирует реакции человека. Бихевиористы считали, что с помощью умело подобранных поощрений и наказаний можно сформировать у человека и животного практически любое нужное поведение.
Советская психология была основана на идеях марксизма и ленинизма, поэтому также утверждала, что «бытие определяет сознание». Индивидуальные различия были не в почете, генетика — и вовсе запрещена как «буржуазная» лженаука. Изначальное равенство всех людей было очень важным для того общества, которое ставило амбициозные цели по воспитанию определенного типа граждан.
Идея, что среда может полностью сформировать человека, звучит достаточно привлекательно, особенно в современном веке контроля. В ней действительно есть изрядная доля истины: опыт имеет огромное значение в формировании поведения человека. Но все же современная наука показывает, что человек появляется на свет вовсе не «чистой доской». Уже при рождении у ребенка есть свои особенности, которые определяются генетическими факторами. И при анализе развития человека необходимо учитывать несколько переменных: биологические предпосылки, индивидуальные психологические черты и социальную среду, в которой он живет.
«Какое отношение это имеет к воспитанию ребенка?» — спросите вы. А самое что ни на есть прямое. Интенсивное родительство, о котором я писала выше, призывает взрослых максимально контролировать все сферы жизни ребенка и вручает им полную ответственность за все, что происходит с малышом. У ребенка какое-то заболевание? Родители недосмотрели! Тяжело проходит адаптация в детском саду? Родители не подготовили его или слишком тревожатся, а ребенок все чувствует. У малыша есть проблемы с проведением? Это, наверное, родители его разбаловали, а нужно было быть построже!
Безусловно, родители в ответе за ребенка и заботу о нем, но такой подход полностью игнорирует все остальные факторы, которые могут влиять на него. Далеко не все зависит от родителей — к сожалению, они не всемогущи, даже когда очень стараются такими стать. Однако на данный момент в современном обществе этот факт игнорируется и с самого рождения все, что происходит с ребенком, приписывается влиянию родителей. Получается, он даже после рождения и фактического отделения от тела матери не обладает какой бы то ни было автономией. Вот распространенный пример: у ребенка болит животик, у него колики. Педиатр или родственники спрашивают маму: «А что ты съела?» Тот же вопрос ей адресуют, если у новорожденного появляется небольшое акне. Но и колики, и акне — нормальные проявления становления систем организма. Они могут быть более или менее выраженными независимо от питания матери. Однако в культуре эти явления приписываются «неверному» поведению мамы.
Еще один пример — сон младенца. Есть целая индустрия консультантов по сну, которые утверждают, что необходимо лишь овладеть «правильным» методом укладывания ребенка — и он будет хорошо засыпать и реже просыпаться. Безусловно, существуют прекрасные специалисты, которые дают здравые рекомендации, но сама идея о том, что у родителей есть возможность сделать сон любого ребенка хорошим, искажает реальность. Сколько нервов она испортила родителям младенцев, скольких загнала в тревогу и чувство вины! У каждого малыша есть свои особенности функционирования и темперамент, налаживание циркадных ритмов сна и бодрствования идет своим чередом — у кого-то быстрее, у кого-то медленнее. И этот процесс далеко не полностью подвластен родителям, малыш с рождения уже обладает некоторой долей автономии и особенностями, которые не контролируются «правильными» действиями взрослых. По сути, родители должны познакомиться с новорожденным человеком с индивидуальными характеристиками, которых они еще не знают. Несмотря на генетическое родство, до рождения ребенка неизвестно, каким он будет — гены могут выдавать самые причудливые комбинации. Вдобавок каждый человек, даже самый маленький, по-своему реагирует на внешнюю среду.
С индивидуальными особенностями понятно — все дети разные, и родители не могут записать на «чистой доске» всё, что хотят. А как быть с физической автономией малыша? Существует радикальное понимание теории привязанности, которое настаивает на том, что младенец не должен оставаться ни с кем, кроме матери. Разлука с ней может нанести психологическую травму и привести к нарушению привязанности. Но так ли это на самом деле?
Теория привязанности и ее экспериментальное подтверждение были разработаны в середине XX века английским психиатром и психоаналитиком Джоном Боулби и его ученицей Мэри Эйнсворт. Изучение привязанности началось с наблюдения за детьми, которые остались без попечения родителей и жили в сиротских учреждениях. Действительно, они страдали расстройством привязанности, потому что были лишены стабильно присутствующих взрослых, которые бы не только заботились о них физически, но и поддерживали теплый эмоциональный контакт, брали на руки, обнимали, разговаривали и играли. Отсутствие эмоционального контакта со взрослым влияло не только на психологическое благополучие детей, но и на их физическое развитие. Малыши в учреждениях развивались медленнее сверстников, живших в семьях, чаще болели, несмотря на хороший уход и полноценное питание.
Исследования Джона Боулби имеют грандиозное значение для психологии и для мира в целом, они подчеркивают значение эмоциональной жизни человека и отношений между людьми. Но из полученных учеными данных не следует, что у ребенка должен быть единственный взрослый, к которому он привязан. Довольно странно сравнивать жизнь малыша в семье с пребыванием в детском доме.
Люди — социальные существа, способность и желание устанавливать контакт с сородичами заложены в них от рождения. Первое, что учится делать человеческий детеныш (крайне беспомощный во всех сферах), — устанавливать зрительный контакт со взрослым и призывать его. Это умение опережает все остальные, поскольку оказывается ключевым для выживания. Люди на протяжении всей истории своего существования живут группами — малыми и большими — и постоянно взаимодействуют друг с другом. О силе и значении дружелюбия и социального интеллекта я писала в начале книги. Для ребенка довольно естественно находиться среди взрослых и других детей с самых первых дней жизни. И круг заботящихся взрослых не должен ограничиваться только матерью. Младенец может обладать определенной долей физической автономии от матери и спокойно находиться с другими взрослыми. Если это стабильный круг людей, которые хорошо о нем заботятся,
