Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
— Сейчас у больного мать. Поэтому, если у вас что-то серьезное или конфликтное, разговаривайте, пожалуйста, без участия Кости. Ему категорически противопоказаны любые волнения или, не дай бог, стрессы.
— Спасибо, что сказали, — кивнул Вадим. — И Вера Ивановна давно в палате?
— С утра. Она у нас ночует, мы ей предоставили такую возможность.
— То есть, они в полной изоляции от всего, что происходит вокруг?
— Абсолютно. У нас здесь отдельный мир.
Главный врач деликатно постучал в дверь, первым шагнул внутрь.
— Здравствуйте, к вам посетитель. Не возражаете?
Вера Ивановна, сидевшая возле подоконника с каким-то журналом, бросила взгляд на вошедшего, отложила чтиво, привстала.
— А что случилось?
— Ничего особенного, Вера Ивановна. Просто господин решил вас проведать, — сказал Денис Денисович.
Сидевший на постели сын с целой горой подушек под спиной, заинтересованно посмотрел на визитера, кивнул.
Тот подошел к нему, протянул руку.
— Привет.
— Здравствуйте.
— Все, не буду мешать, — заявил главврач и покинул палату.
— Ничего, что я без предупреждения? — обратился Вадим к матери.
— Вообще-то, нужно было позвонить, — ответила без особого расположения Вера. — По какому вопросу?
— Взглянуть на молодца, убедиться, что у него все хорошо.
— Да, у нас все хорошо… Вас попросил об этом отец?
— Можно сказать и так.
— Передайте, что Костю скоро выпишут.
— Замечательно, — кивнул посетитель. — Думаю, Артемий Васильевич будет рад.
— Вы уверены? — усмехнулся Костя.
— На все сто.
— Почему сам не приехал?
— Думаю, приедет. Причем в самое ближайшее время, — Вадим взял мать под локоть. — Вы мне нужны на пару слов. Можем выйти?
— А почему не здесь? — спросил сын. — Опять какие-то секреты?
— Никаких секретов, Костя. Мама тебе расскажет, о чем мы пошепчемся. Ведь расскажете, Вера Ивановна?
— Не знаю, подумаю… Если что-то от мужа, то хорошего от него ожидать не приходится.
— А вдруг вам будет любопытно?
— Хорошо, выйдем, — Вера Ивановна взглянула на сына. — Извини, Костик, буквально на пять минут.
Они вышли в коридор, пристроились возле окна.
— Говорите, — произнесла женщина.
— Ваш муж погиб, — ровно и почти без эмоций сказал помощник.
— Артемий?
— Да, Артемий Васильевич.
— Когда.
— Около полудня, по пути в аэропорт.
— Решил скрыться?
— Не думаю… Просто отдохнуть. Взорвали в машине.
Вера Ивановна помолчала, глядя в пол, с некоторым сожалением пожала плечами.
— Этого следовало ожидать, — взглянула на Вадима. — Вы специально из-за этого приехали?
— Не только. Нужно подготовить сына.
— Он давно готов. На своем коротком веку перетерпел столько, что ничем уже не удивишь… Что еще?
— Вопрос о наследстве.
— Он успел его составить?
— Представьте.
— Значит, что-то почувствовал… И что в этом наследстве?
— Доля вашего сына. Причем доля серьезная. Поэтому в ближайшее время необходимо готовить соответствующие бумаги.
— Почему так срочно?
— Воронья достаточно, налетят, все могут растащить.
— Глушко тоже в доле?
— Нет, кроме меня и вашей семьи больше никого.
— Вас?!
— Да, так пожелал Артемий Васильевич. Он мне всегда доверял.
— Странно, — взглянула Вера Ивановна на помощника. — Но воля покойного не обсуждается, — повернулась уходить, оглянулась. — Я с сыном поговорю, думаю, он все поймет и смирится.
— Может, пока пощадим? — неуверенно предложил Вадим. — Начнем без него?
— Не беспокойтесь, мальчик уже в здравом рассудке и твердом уме. В этом плане, к счастью, он пошел в отца. Сумеет справиться с ситуацией, — женщина изобразила что-то похожее на улыбку и зашагала по стерильному больничному коридору…
За окном тяжело опускался плотный вечер, где-то далеко погромыхивал гром, собаки и прочая живность во дворе притихли в ожидании грозы. Иван Семенович старательно возился с машиной, протирал ее, драил, нырял даже под капот, готовясь к вечернему выезду.
Даниил Петрович, топчась в своей комнате в одних трусах, выложил из платяного шкафа несколько костюмов, сорочек, галстуков, подбирал наиболее подходящую пару для сегодняшнего торжества. Натягивал штаны, прикидывал пиджаки, беззвучно матерился, снимал все это, принимался за новые комбинации.
Вошла Нина Николаевна, некоторое время молча наблюдала за мужем, спросила:
— Куда собрался?
— Тебе какое дело? — огрызнулся тот.
— Извини.
Жена повернулась уходить, Глушко остановил ее.
— Подожди!.. Ни черта не могу подобрать! Помоги!
Женщина вернулась, молча перебрала пару пиджаков, брюк, галстуков.
— Вечер торжественный?
— День рождения.
— Мужчины, женщины?
— Девки!
Нина Николаевна удивленно взглянула на мужа.
— Молодец, поздравляю.
— Не в том дело, дура!.. Сестра знакомого.
— Мог бы и «дуру» с собой прихватить.
— В следующий раз… Там будут одни чурки бешеные.
— Боишься, что станут ухаживать?
— Не за тебя. За них боюсь, — отшутился Глушко.
— Спасибо, — жена взяла серый пиджак, приложила к нему брюки. — Темный не надевай, не на похороны идешь.
— На похоронах я уже сегодня был.
— Тем более. А галстук можно красный.
Муж стал с сопением натягивать одежду, спросил:
— Виталька не проклюнулся?
— Нет.
— Где его
