Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
Тот помолчал.
— Не слышу ответа. Понял или нет?
— Ладно, сегодня я ему позвоню, — не сразу кивнул майор.
— Не сегодня, а сразу, немедленно! Через пять минут!.. А еще лучше, если я тебя к нему отвезу! Машина за квартал от управления!.. Поехали?.. Не тормози, вперед!
Аркадий Борисович посмотрел на Черепанова, тот отрицательно повел головой.
— Честное слово, не смогу. Утром вернулся из командировки, на столе куча дел.
— Погано… Что передать Хозяину?
— Днем позвоню, вечером приеду.
— Смотри, майор, не подведи, — погрозил Лыков, поднялся, вопросительно повернулся к Черепанову.
Тот молча пожал ему руку, жестом показал, чтоб звонил, взял майора под локоть и вывел из кабинета.
Ираклий отключил запись, неторопливо набрал номер.
— Шеф, извините, уважаемый… Можете говорить? Да, Ираклий… Все слышал, все записал. Очень хороший был разговор. Ваш мент — просто супер. Нашел майора, раскрутил по полной. Да, скоро буду. Дождусь клиента и сразу приеду.
Пятая часть
Щур вышел из рейсового автобуса, огляделся, перехватил сумку с карабином в правую руку, зашагал в сторону ближней девятиэтажки. Возле одного из подъездов изучил табличку для набора квартирных кодов, нашел наконец нужную, набрал несколько цифр.
— Кто? — спросил мужской голос.
— Щур.
— Оп-па… Открываю!
Вошел в обшарпанный подъезд на первый этаж, вызвал скрипучий лифт, ткнул пальцем в кнопку. Когда вышел на площадке, его уже ждали.
Возле открытой двери одной из квартир стоял парень возрастом за тридцатник, мощный, в короткой футболке, с тяжелым взглядом из-под лба.
Молча впустил гостя, закрыл дверь, попросил:
— Лапти снимай, только что пылесосил.
Щур выполнил требование, поставил сумку на пол в прихожей, крепко обнялся с хозяином квартиры.
— А я решил, что тебя уже оприходовали, — сказал тот.
— Да нет, выскользнул.
Прошли на кухню, хозяин предложил:
— Чайку-кофейку?
— Нет времени, Вован. Давай по делу.
— Излагай.
— Нужна на пару дней тачка.
— Моя?
— Хоть твоя, хоть чужая. Обязательно с доверенностью. Для передвижения по городу.
— Задачу в двух словах нарисовать можешь? — попросил Вован.
— В двух словах, — согласился Щур, присаживаясь за стол напротив хозяина. — Дома один?
— Уже почти месяц.
— Любовь закончилась?
— Слишком много нежности и ласки. Пришлось коленкой под одно место.
— Тогда слушай. Я взял на прицел одну сволоту.
— Мужик, тетка?
— Мужик.
— Когда намерен реализовать?
— Чем быстрее, тем точнее.
— Волына есть?
— В торбе.
— Помощь нужна?
— Благодарю, обойдусь.
— Для нотариуса паспорт при тебе?
— Не поверишь, но как раз тот редкий случай, что при мне… Тачка на ходу?
— Вполне… Документ на управление когда нужен?
— Через час, Вован.
— Совсем круто. Могу не уложиться.
— Постарайся, друг. Через два часа похороны бывшего губернатора, нужно успеть.
— Не понял. Какое ты имеешь отношение к похоронам?
— Там будет нужный мне человек.
— Прямо на панихиде хочешь грохнуть?
— Ну, не до такой же степени, — улыбнулся Щур. — Важно выследить его.
Вован подумал, постучал пальцами по столу, поднялся.
— Гони паспорт, прогнусь ради друга на немыслимое. Сам пока подреми. Вернусь — разбужу, — взял протянутый документ, на всякий случай перелистнул странички, покинул кухню.
Даниил Петрович Глушко приехал ко Дворцу культуры «Зори Каспия», где проходила гражданская панихида по погибшему губернатору, с некоторым опозданием.
Иван Семенович помог ему выйти из машины, привычно отряхнул примятый костюм, достал из багажника большущий букет.
Глушко взял цветы, спросил помощника:
— Не сильно мятая рожа?
— Есть маленько, — ответил тот, свойски улыбнулся. — Ночь, видать, не спали, переживали по покойнику.
— А синяки?.. Особенно под этим глазом?
— Вообще супер, Даниил Петрович… Нина Николаевна постаралась. Ей бы где-нибудь в кино работать!
— Кина и дома хватает, — буркнул Глушко, незаметно перекрестился и зашагал ко входу во Дворец.
Народу было довольно много. На улице толкалось несколько сот зевак, при входе тоже собралась внушительная пробка, через которую предстояло пробраться, чтоб не задержаться и во́время попасть на самую важную часть церемонии.
Даниил Петрович ускорил шаг, оглянулся, не увидел ни одной физиономии, с которой можно было бы образовать компанию и в разговорах рассеять неспокойное душевное состояние.
Главное, он не заметил в колышущейся толпе двоих…
Первым был его сын Виталий, стоявший вместе с Володей Гуськовым совсем на отшибе от происходящего и быстро выловивший отца в числе уважаемых горожан.
Второй человек, которого Даниил Петрович тоже не увидел в плотной массе явившихся на панихиду, был Щур… Глушко прошагал от него в каких-то пяти метрах, и можно было легко дотянуться рукой, окликнуть, придержать…
Щур не сделал этого. Он просто смотрел на суетливого, слегка вспотевшего от волнения и быстрого шага немолодого господина, едва заметно ухмылялся.
Даниил Петрович довольно легко и без проблем прошел траурную охрану, хотел было подойти поближе к гробу, установленному на высокую платформу, но его оттеснили молодые люди в строгом черном, сопровождавшие главных лиц города — вице-мэра, начальника полиции, областного прокурора, еще каких-то шишек.
Глушко тронул какого-то человека за плечо, попросил:
— Передайте цветы, пожалуйста… Да, к гробу.
Тот нехотя взял букет, передал впереди стоявшему и так далее…
Даниил Петрович
