Волчья балка - Виктор Иванович Мережко

— Завтра загляни на похороны губернатора, если увидишь этого трепача, передай, чтоб не прятался. Иначе пожалеет. Есть серьезный разговор.

Щур и Наташа видели из домика, как инспектор рыбнадзора торопливо забрался в моторку, побросал в нее все необходимое, в том числе ружье, завел движок, оттолкнулся от причала, резво понесся в сторону появившегося на горизонте катера.

— Сева… может, нам уйти? — неуверенно спросила Наташа.

— С чего это вдруг? — пожал тот плечами, наблюдая за приближающимися к берегу двумя моторками — инспекторской и гостевой.

— Мало ли какие люди. Нам это нужно?

— А может, и нужно. Хотя бы деду позвонить. Вдруг у них аппараты посильнее, чем у этого чмыря.

Моторки подошли к причалу, Аркаша ловко спрыгнул на помост, пришвартовал гостевой катер. Катер был крутой — красного цвета, двухпалубный, почти во всю длину причала.

— Похоже, борзой народец прибыл, — с презрением сплюнул Щур. — Мамыри, как говорит Аркашка… Сейчас гульба завертится по полной.

— Уйдем. В окно выпрыгнем, никто даже не заметит.

— Ты чего, Натаха? — обнял ее Щур. — Чего испугалась, глупенькая? Понаблюдаешь, как живут нормальные люди. Я эту публику знаю, а тебе полезно. Так сказать, в копилочку будущему сотруднику полиции.

На катере причалили шестеро: три мужика и три молодые ярко крашенные девахи. Рыбинспектор помог сойти на берег сначала «русалочкам», которые весело и с хохотом тут же стали носиться по песку, подламываясь на высоченных каблуках.

Потом на причал неспешно и достойно ступили мужчины, все в спортивных костюмах, двое в возрасте, один помоложе. Передали инспектору два карабина, затем увесистые сумки с продуктами, не спеша, по-хозяйски направились в сторону домика.

— Сев, я серьезно, — теребила парня Наташа. — Не хочу… Гля, какие кобылы… Противно. Бежим, пока не поздно.

Тот вдруг выхватил из приехавших мужчин знакомое лицо, на миг замер, не сразу поверил глазам. Нет, он не мог ошибиться, это точно был Даниил Петрович Глушко.

— Блин… Теперь точно бежать поздно.

— Что?

— Видишь мэна в синем спортивном? — взглянул Щур на подругу.

— Ну, вижу.

— Не узнаёшь?

Наташа тоже пригляделась, прижала ладошку ко рту.

— Я была в его доме, куда ты меня привез. Забыла, как его…

— Даниил Петрович Глушко.

— А почему он здесь?

— Спросим. Думаю, ответит.

— Шутишь? — подняла доверчивые глаза Наташа на Щура. — Хочешь, чтобы я вышла к ним?

— Лучше это сделаю я.

Сева направился ко входу, девушка перехватила его.

— Не ходи, нельзя!

— А что, сидеть, ждать? С этим человеком только я могу разобраться.

— Он… кто?

— Тварь.

— Я боюсь.

— Спокуха.

Щур толкнул дверь, решительно шагнул на крыльцо. Наташа двинулась следом, крепко держа его за руку.

Первым увидел вышедших из домика полковник Яков Иванович, от неожиданности едва не споткнулся.

— Опаньки! А это что за небесное явление православным? — крикнул инспектору, возившемуся с сумками. — Аркаша, что это за народ у тебя?

Тот коротко поднял голову, отмахнулся.

— Туристы, товарищ полковник. На ночевку прибились… Если мешают, пе́ши пойдут в поселок! Тут километров пять всего!

Глушко тоже узнал Щура и Наташу. Не сводил с них глаз, от охватившего вдруг оцепенения слегка покачивало.

— Да пока вроде не мешают, — полковник шагнул к Щуру. — Как зовут, турист?

— Всеволод.

— А красавицу?

— Наташа, — тихо ответила та.

— Наташа… Совсем еще дитё. Сколько годков, Наташа?

— Восемнадцать, — соврала.

— Если восемнадцать, то нормально. А то принял за малолетку. Не дай бог, прихватят за растление. — Оглянулся, позвал: — Петрович! Чего ты там, как колода?.. Ошалел от неземной красоты?

— Есть маленько, — коротко бросил тот.

— Так приблизься! Протяни лопату! Ты же вроде интеллигентный человек!

Глушко сделал шаг вперед, руки подавать не стал, по-прежнему коротко произнес:

— Добрый день.

— Первый раз вижу таким! — во весь рот расхохотался Яков Иванович. — Чего-то с ним сегодня не то! Петрович, очнись! Ты чего, как мешком?.. Девчонка попала в самое некуда?

— У нее это иногда получается, — с ухмылкой заметил Щур, тут же заявил: — Мы, наверно, пойдем.

— Исключено! — решительно замахал руками полковник. — Не по-русски! Вломились, понимаешь, в чужой дом! Взбаламутили мужское воображение! Заставили некоторых проглотить язык! И теперь бежать? Так не годится, уважаемые!

— Если людям нужно, пусть идут, — вмешался Даниил Петрович. — Может, у них дела…

— Какие могут быть дела? — не унимался полицейский. — Гляди, покоцанные все с ног до головы! — вдруг внимательно оглядел «туристов». — Правда, а чего вы все такие покоцанные? Дрались с кем-то, что ли?

— С волками, — ухмыльнулся Щур.

— Ну и как?

— Как видите, живые.

— Тем более!.. Теперь положено что?.. Правильно, отдохнуть, успокоиться, унять нервишки, расслабиться! — Яков Иванович кивнул Щуру: — Забыл, как тебя?

— Уже говорил, Сева.

— Совесть у тебя, Сева, есть — забирать и прятать такую красоту?! Посадим твою Наташку на главное место, будем любоваться, наслаждаться, удивляться, что есть на свете такое молодое и свежее божье создание!

— У вас есть свои создания, — кивнула Наташа в сторону наблюдающих за происходящим девиц.

— Кто?.. Эти? — сморщился полковник. — Это не создания. Это пылесосы! Чистят такие места, про которые сам забываешь! — Вдруг наткнулся взглядом на младшего из команды, заорал: — А ты чего, лейтенант, рукавицу раскрыл?! Чего тут топчешься?

— Наблюдаю, слушаю, — смущенно ответил тот.

— Наблюдать и слушать будешь, когда соответствующие органы вырастут! А сейчас марш к Аркашке!.. Чтоб через пять минут на столе было что выпить, чем закусить, с кем расположиться!

— Есть, товарищ полковник!

Лейтенант заторопился к