Волчья балка - Виктор Иванович Мережко

— Хорошая биография? Аверьян не перекупит?

— Вряд ли. Слишком упертый парень. До патологии. За это его из ГАИ и поперли.

Кирилл Сергеевич собственноручно налил всем коньяка, предложил:

— Давайте выпьем за вашего «упертого». Нам здесь приятно и весело, а ему приходится там вертеться. С трудом даже себе представляю…

Чокнулись, выпили.

Третья часть

Допрашивал капитана Бурлакова немолодой оперативник, уставший от ежедневной рутинной работы, от того, что на его погонах, несмотря на возраст, тлели всего лишь три звездочки — старший лейтенант.

— Значит, вы не отрицаете, что выстрел из вашего пистолета все-таки произошел?

— Непроизвольный. Он толкнул, палец скользнул на спусковой крючок, вот вам и выстрел, — мрачно ответил Семен Степанович.

— Но все-таки выстрел?

— По-вашему, я хотел его убить?.. Если б хотел, все было бы по-другому.

— Мотив вашей агрессии к гражданину Глушко?

— Без мотивов. Не нравится человек, и все. Вот как вы, например.

— Стрелять не будете? — усмехнулся следователь.

— Не из чего.

— Слава богу, — старший лейтенант бросил на капитана насмешливый взгляд, записал что-то в компьютер. — Цель вашего, так сказать, визита к Глушко?

— Без цели. Он пригласил, я приехал.

— Что послужило поводом для конфликта?

— Не было никакого конфликта.

— Гражданин Бурлаков…

— Пока еще капитан Бурлаков. Старший для вас по званию!.. И обращайтесь соответствующим образом.

Следователь отодвинул бумаги, откинулся на спинку стула.

— Я, товарищ капитан, всего лишь выполняю приказ начальства. После допроса меня вызовут и прикажут положить на стол протокол, на основании которого у вас следует не только отобрать оружие, но и привлечь к дисциплинарной ответственности. Если я этого не сделаю, поддамся на ваши выкрутасы, то завтра меня вытурят на пенсию, и мне придется в каком-то магазине шмонать сумки у старушек!.. Я ясно изложил ситуацию, товарищ капитан?

— Глушко приезжал к начальству собственной персоной? — поинтересовался Семен Степанович.

— Черт его знает! Наверно, собственной. Тут таких, как Глушко, по доброму десятку топчется в приемной.

— Пишите! — решительно заявил Бурлаков и стал диктовать форсировано и дурашливо: — Еще с детства испытываю к господину Глушко патологическую зависть за то, что уже в школе он умел добиваться всего и сразу. Сидел за первой партой, по всем предметам получал пятерки, от девочек не было никакого отбоя, на физкультуре прыгал выше всех, бегал быстрее всех…

— Вы что, учились с ним в одном классе? — с искренним удивлением, граничащим с недоверием, спросил следователь.

— В одном классе, в одной школе, в одном институте!.. Женились на одной и той девушке, родили одних и тех же детей, любили одну и ту же тещу!.. Вам хватит такой бредятины для протокола?

Старший лейтенант обнял голову ладонями и вдруг стал смеяться искренне, от души, с легким поскуливанием.

Дверь распахнулась, в кабинет с ходу ворвался запыхавшийся Стас Кулаков в сопровождении дежурного полицейского. Остановился на пороге, видя хохочущего следователя, перевел взгляд на Бурлакова.

— Чего вы тут?

— Да вот, слишком смешливый следователь попался, — объяснил капитан. — Серьезные вещи рассказываю, а он не верит, живот надрывает.

— Приперся выручать, а у вас здесь комедия!

— Такое в полиции тоже случается.

Следователь вытер слезы, спросил вошедшего со Стасом сотрудника:

— Какие вопросы, Николай?

— Начальник зовет.

— Меня?

— Задержанного.

— Пять минут, и я его отпущу.

— Срочно зовет.

Старший лейтенант с сожалением развел руками.

— Не смею задерживать. Приказ начальства — счастье для подчиненного, — протянул руку Семену Степановичу. — Приятно было познакомиться. Как говорится, до встречи.

— Не приведи господь, — отмахнулся тот. — Лучше вы к нам.

Вышли в коридор, Стас растроганно приобнял капитана.

— Блин… Совсем шизанулись, — похвастался: — Я тут такой раздолбёж устроил, всех на уши поставил.

— Не думал, что так быстро прискачешь, — одобрил тот, — молодец.

— Семен Степанович! А кого мне еще защищать? У меня мамка да вы! Мамка далеко, вы в ментовке. Как позвонили, у меня голова сразу юзом пошла! — громко расхохотался. — Глядите: голова задом наперед!

Сопровождающий полицейский оглянулся.

— Потише, пожалуйста, — предупредил Стаса: — Вам придется подождать в коридоре.

— Не привыкать! — пожал лейтенант плечами. — Наше дело ждать в коридоре, скакать по обочине.

В приемной сидела молоденькая ухоженная секретарша, из-за двери начальника доносились громкие разговоры, смех.

Сопровождающий открыл дверь, доложил:

— Товарищ полковник, ваше распоряжение выполнено.

Капитан шагнул через порог, увидел краснолицего, плотного полковника за столом и сидящего напротив… Даниила Петровича Глушко.

На столе стояла початая бутылка вискаря, открытая коробка шоколадных конфет.

— Вот он наш народный мститель! — поднял руки начальник. — Герой! А с виду не скажешь! — Махнул: — Присаживайся, капитан, будем обмывать твой подвиг.

Бурлаков снова бросил взгляд на Глушко, ответил:

— Не пью!

— Такого не бывает! Это только в кино гаишник не пьет и не берет в карман! — полковник рассмеялся собственной шутке. — Или не желаешь мириться с господином Глушко? — вышел из-за стола, попытался силой усадить капитана на стул. — А ты помирись, не будь гордым! На гордых знаешь что?.. На гордых и обиженных у нас воду возят! Садись, говорю!

— Благодарю, товарищ полковник, у меня дела.

— Какие могут быть дела, когда ты в моем кабинете?.. Протяни руку, побратайся с Даниилом Петровичем! Поверь мне, достойный человек! В любой момент придет на помощь! Верно говорю, Даниил Петрович?.. Помирись!

— Я с ним не ссорился.

— А стрелял кто?

— Пистолет.

Полковник рассмеялся, ткнул в Семена Степановича пальцем.