Секретный ингредиент Маргариты - Лия Джей
Отец лишил меня интернета, сладкого и любых развлечений на месяц, а мать на следующее утро пошла на работу в водолазке с высоким горлом и толстым слоем тонального крема под левым глазом.
Зато ту четверть я закрыла на отлично. За всю школу у меня не было ни одной четверки среди итоговых оценок. В вузе тоже. Я всегда была идеальна.
До того злополучного дня, когда моя двойная жизнь перестала быть тайной.
— Каблукова!
Хмурясь, я отрываюсь от ноутбука и бросаю взгляд в окно. Мне показалось, что голос Королевой донесся оттуда, но этого не может быть. Похоже, пора устроить перерыв, а то мозг уже плавится от учебы.
Рассматриваю серые листья берез, грустно колышущиеся на ветру. Лучи заходящего солнца пытаются поднять им настроение, целуя ветви золотистым светом. Но солнце не греет. До зимы осталось каких-то пять дней.
— Маргарита, твою мать, Каблукова!
Все-таки не показалось. Я выглядываю в окно. На парковке с мелком в руке стоит Вика. Позади нее кривыми линиями выведено «Выходи за меня (зачеркнуто) на улицу!»
— Ты почему на телефон не отвечаешь? — вопит Вика, складывая руки рупором. — Убью нахрен!
Улыбка сама собой расцветает на моем лице. Настырная бестия! Свешиваясь из окна, машу ей рукой.
— У тебя десять минут, чтобы собраться! — Вика показывает мне кулак для пущего эффекта. — А то я одна в бар пойду!
Тяжело вздыхая, я ныряю обратно в комнату и направляюсь к шкафу. Ярко-розовый топ с глубоким вырезом — часть костюма для выступлений — молочные брюки и малиновые туфли на шпильке.
Байрон учил быть смелой, и я буду.
Через пару минут раздается звонок в дверь. Я впускаю Королеву, и та по-хозяйски вваливается в мою комнату, по пути отпивая чай из оставленной в коридоре кружки. Закидывает на диван синий рюкзак, усеянный блестками.
— Я у тебя сегодня переночую?
Королева расстегивает молнию, и на диван сыплются две ашки, палетка теней, голубая пижама с сердечками и какой-то блокнот. На последний я бы не обратила внимания, если бы Вика, взволнованно клацая ногтями, не поспешила спрятать его в рюкзак. Что это? Книга рекордов Королевой со списком самых противных девчонок вуза?
— Тебя выперли из дома за очередной сожженный пирог? — бормочу я, нанося на губы розовый блеск.
— Лейла позвала на ночевку свою новую подружку, — кривится Вика, затягиваясь. — У нее мама русская, папа испанец. Приехали в Россию на полгода. И угораздило же Лейлу с ними пересечься! То ли в книжном, то ли в библиотеке где-то… Опять с этой девкой всю ночь на испанском галдеть будут.
— Лейла уже так хорошо знает язык? Она ж полгода только его учит.
— Сотри с лица эту восхищенную мину, будь добра! — Королева подтягивает к себе ноги, упирая латексные сапоги в светлый диван. Просила же разуться… — Мне и от родителей нервотрепки хватает. Лейла такая умница, — передразнивает она, — гордость семьи! Далеко пойдет. Вика, бери пример с младшей сестры. Бе! — Королева делает вид, что ее тошнит.
— Ну, она правда молодец.
Вика бросает на меня испепеляющий взгляд, которому бы позавидовал сам Люцифер.
— Иди к черту, Марго!
— Мы же в бар собирались.
— Иди уже куда-нибудь, а! — она кидает в меня подушку, но промахивается, и я, смеясь, выбегаю в коридор.
* * *
Три коктейля, выпитых в баре, уносят нас далеко и надолго. А если точнее, в караоке-комнату. Королева оплачивает аренду на два часа, с меня ни копейки не берет.
— Это мой вклад в твое ментальное здоровье, — пьяно хихикает она.
Готова поспорить, протрезвеет и попросит половину. Но пока я стараюсь не думать о деньгах, вопя в фонящий микрофон «Косички» Mary Gu:
Косички отрезала, причёска отстой,
Последний вагон уедет пустой,
Сегодня она не вернётся домой,
Хорошая девочка стала плохой.
Никогда не любила эту песню, но теперь задумываюсь: может, и мне стоит обрезать косички? Раз уж я и так известна на весь вуз как плохая девочка.
Под алкоголем и эндорфинами время летит быстро. Я чуть было не пропускаю будильник, напоминающий о скором начале смены в «Абсенте». С явным сожалением Вика прощается с растаявшим льдом в бокале, басами танцпола и симпатичным охранником на выходе.
— Ты уверена, что хочешь со мной? — я расталкиваю Вику, уснувшую в метро на моем плече. — Может, тебе дать ключи? Поедешь домой, отоспишься?
— Нет-нет, я в норме! — она хлопает себя по щекам, пытаясь придать лицу свежести, но вместо этого лишь смазывает помаду.
Мы ныряем в узкий переулок, ведущий к черному входу в «Абсент». Похоже, у Вики кружится голова. У двери она опирается рукой на байк Стархова и стоит так пару минут, пока я объясню охране, что эта чертушка в мини-юбке со мной. Наконец нас впускают, и Вика с небывалой резвостью несется навстречу Сангрии, выглядывающей из гримерки.
— Репетиция через пять минут. Переодевайся, — когда я оказываюсь рядом, Сангрия легонько шлепает меня по попе, подгоняя. — Сегодня я за хореографа.
— А Пина где?
Обычно она берет бразды правления, если хореограф по какой-то причине не может прийти.
— Написала, что опаздывает. Решает какие-то проблемы с документами.
— Неужели налоговая наконец-то засекла ее с Онликом? — усмехаюсь, пробираясь к костюмерной. Вика идет за мной следом.
— Если да, то под руку ей лучше не попадаться, — Сангрия скидывает бордовую мастерку, оставаясь в одном черном топе и велосипедках с красными вставками.
— Надеюсь, ее оштрафуют на пару лямов.
— Где твоя женская солидарность, Текила?
Я копаюсь в шкафу с костюмами и не вижу Сангрию, но готова поспорить, ее губы сейчас поджаты в упреке.
— Прости, не умею проявлять ее к сучкам.
Выуживаю из вороха вещей узкий топ с бантом и довольно улыбаюсь. Он цвета розового золота. Пине сшили его на днях, по слухам, за баснословные деньги. Представляю, как разозлится «фифа», увидев его на мне.
— Подержи, — впихиваю его в руки Вике. — И это тоже, — протягиваю розовые шорты и черные кожаные гартеры.
— Ты стала на нее похожа, — Сангрия появляется в проходе, с грустным скрежетом отодвигая ширму. — На Пину.
— Ты про волосы? — я
