Запретная. Моя - Элла Александровна Савицкая

– Иди нахуй, – толкает его Белозёров в бедро.

Тогда Руслан дергает его на себя и заносит кулак для еще одного удара.

– Ну давай, – скалится Слава так, что я его не узнаю. Как будто это совсем другой человек. Не мой друг, которого я знала столько лет.

Мой Славик был добрым, отзывчивым. Иногда проявлял агрессию, но не в такой степени. Сейчас он как будто искаженная копия самого себя. И мне так жаль его становится. Так больно.

– Давай, Шмель. Это же так типично для тебя. Марать руки, избивать. Валяй. Покажи, от чего ты тащишься на самом деле.

Желваки на лице Руслана ходят ходуном. Из глаз сочится чистая ненависть. Он как вулкан, который вот—вот рванет.

– Пожалуйста, Руслан, – шепчу, в тревоге прижимая ладони ко рту. – Не надо…

Мне так страшно. Не хочу больше жестокости. Хочу жить нашу тихую счастливую жизнь. Разве я так много прошу?

От волнения не дышу.

Руслану требуется пара секунд, чтобы разжать пальцы и выпустить футболку Славика. Он отталкивает его легко в грудь и взглядом указывает на лестницу.

– Вали, Белозёр. И дорогу сюда забудь.

Славик отшатнувшись, стирает с губы выступившую кровь. Бросает на меня пустой взгляд.

– Да идите вы. Варитесь в вашем дерьме сами.

Сбегает по ступеням, а Руслан оборачивается ко мне.

Сжав мои плечи, порывисто прижимает к себе. Сердце в его груди бахает так громко, что кажется проломит ребра.

– Испугалась?

Быстро киваю, оплетая его каменный торс руками.

– Ему тоже плохо, – говорю тихо. – Пусть он справляется с этой болью, а мы не будем добавлять ему новой.

Руслан трется о мои волосы щекой. Дышит рвано и быстро. Губами целует меня в висок, а я подняв голову, подставляю ему губы.

Хочу, чтобы он успокоился, поэтому поднимаюсь на носочки и обнимаю суровое лицо ладонями.

Целую один раз, другой. Как делала раньше, когда чувствовала, что нужна ему. На третий Руслан запускает мне в волосы пятерню и целует уже сам. Языком расталкивает губы, сминает их. Целует глубоко, лишая меня дыхания.

Внутри все переворачивается. Как будто еще несколько кирпичей в стене между нами, опадает под ноги.

– Всё в порядке, не волнуйся, Даш, – говорит, не разрывая поцелуя.

И сменяет вдруг напор на такую необходимую мне нежность. Гладит своими губами мои, ведет большими пальцами по щекам, сжимая мое лицо, заглядывает в глаза.

Боже, сколько всего в его глазах. Там нет агрессии, нет больше ненависти. Там благодарность и обволакивающее тепло.

Снова прикасается к моим губам и подталкивает внутрь квартиры.

– Заходи.

– Деньги, – опускаюсь обратно на пятки.

– Я соберу.

Руслан собирает валящиеся на полу купюры и кладет их на комод в коридоре. Закрывает дверь.

Я, не выдержав, подхожу и еще раз обнимаю его за талию. Крепко—крепко прижимаясь ухом к месту, где отчаянно бьется его сердце.

Руслан, не мешкая, берет меня в кокон своих рук. Заполняет собой всё недостающее пространство.

А мне так страшно и хорошо одновременно, что не передать.

Только жаль, что со Славой все закончилось подобным образом.

Надеюсь, он встретит девушку, которая ответит на его чувства взаимностью и будет по—настоящему счастлив.

Глава 60

Дни летят со скоростью света. Монотонные, спокойные, ровные. Но от этого гораздо более счастливые, чем те, которые до этого были заполнены скачущими эмоциями.

То, что я так боялась себе представлять, потому что мысли приносили боль, сейчас происходит в реальности. Вот только боли больше нет. Есть всепоглощающее счастье. По вечерам мы с Русланом смотрим фильмы, улегшись на диване, или гуляем в парке рядом.

Рабочий график у него нормированный. Устаёт сильно, да и как не уставать, если в жару нужно выполнять такую сложную физическую работу. Но Руслан не жалуется. Он вообще никогда не говорит ни слова о том, как ему сложно или как он хочет просто неделю ничего не делать.

Я бы поняла, скажи он это. Но Руслан не такой. Он сильный. А о его выносливости можно слагать легенды.

Раньше я не понимала, чего ему стоит содержать семью, учиться, а сейчас понимаю, как никто. Он ведь мог давно уйти. Начать свою собственную жизнь, не тратя денег на родителей. Оставить в прошлом меня и продолжать работать на Тихого, зарабатывая довольно неплохие и относительно легкие деньги.

Но он этого не сделал. Не упал на самое дно. А снова отправился вверх по своему нелегкому пути. Только теперь рядом с ним я. И когда он приходит домой, я стараюсь максимально сделать вечер для него комфортным.

Надо признать, за пару месяцев я научилась довольно неплохо готовить простые блюда.

Мама вернулась из—за границы и привезла деньги, которые откладывала там для нашей жизни.

Теперь нам с Русланом проще. Не нужно бояться, что на следующий месяц не хватит средств на квартиру, и переживать о продуктах.

Я предложила ему частью этих денег оплатить кредит, но он отказался. Сказал, что кредит выплатит сам. А на эту сумму мы можем покупать необходимые вещи для малыша.

Теперь в нашей небольшой комнате стоит еще и манеж. В котором ждут своего часа пошитые тётей Мариной человечки, шапочки, носочки и пинетки.

Рядом лежат бутылочки для воды, и постельное белье с машинками.

Мы очень ждем нашего Даню. А он нас радует активной игрой в футбол в моем животе. Точнее Руслана радует, а мне причиняет немалую физическую боль, как будто он в действительности готовится стать именитым футболистом, когда вырастет. Потому что удар у него дай Бог каждому.

Операция у мамы Руслана прошла успешно. Она довольно быстро пошла на поправку, хоть и ожидала, что будет гораздо хуже. И сейчас приходит к нам время от времени, чтобы принести пирожки или треугольники с мясом, которые я безумно люблю и поглощаю в нереальных количествах сразу за двоих. На работу её дядя Федя больше не пускает. Сказал, что теперь на ней только домашние заботы и помощь с будущим внуком.

Надо признать, отец Руслана очень изменился. Все—таки уверенность в завтрашнем дне и почве под ногами помогает человеку обрести такое необходимое спокойствие.

Мы даже с ним нашли общий язык. Он больше не смотрит на меня свысока, с долей зависти в глазах, а я вижу в нем заботливого мужа, который очень сильно любит свою жену и ценит Руслана.

Мой папа тоже заходил к нам на прошлой неделе. Сначала с пол минуты разглядывал мой уже довольно немаленький живот, а потом скупо сказал, что