ТСК: ЛюМеН/Зная начало - Константин Владимирович Ежов
Что самое интересное, Настя на моё объяснение промолчала, но постоянно хмурилась, когда упоминалось про время, будто её на горячем поймали.
— И ты нас вёл показать землянку? А я ему ещё тут пыталась помогать! — возмутилась мировой несправедливости и крушению ожиданий Настя.
— Не спеши, сначала спустись, а потом критикуй. Я, когда думал, что создаю это место, мыслил не о блиндажах в три наката, — ответил ей, улыбнувшись.
Спуск много времени не занял, и для всех предстал огромный освещённый зал.
— Что это? — решила она меня доканать.
— Видишь же, тут даже и думать не надо, классические входы в лифты. Самое интересное не здесь, а под землёй. Надеюсь, объяснять не надо, что вызов происходит нажатием кнопки справа, а не слева? — спросил так, на всякий случай, далеко не уверенный, что присутствующие осмотрели все двери и обратили внимание, с какой стороны кнопка есть, а с какой нет, у крайних дверей.
Внизу нас встретил огромный освещённый зал, со стоящим в тупике небольшим пассажирским составом, явно челночного типа. Линия была одна, а потому можно было предположить, что он ходит лишь между двумя конечными станциями. Главное, что в этот раз вопросов уже не задавали, а гурьбой двинулись внутрь транспорта, гостеприимно державшего двери открытыми. И, естественно, никто не удивился, когда они закрылись и состав двинулся в тоннель. А вот в конце нас ждал совсем другой зал, в котором не было никаких лифтов, зато одна из стен была стеклянной, в середине которой была огромная дверь, к коей был пристыкован огромный механический левиафан, сейчас освещённый прожекторами откуда-то сверху и невидимых изнутри. Зато стало понятно, что устройство стоит в огромном искусственном тоннеле.
— Это ты его нам хотел показать, — наконец отмерла и спросила Харуми.
— Нет, это лишь транспортное средство. Этакая подводная лодка, способная ходить по дну, — откликнулся на её вопрос.
— Значит, мы двинемся дальше, — констатировала она очевидный шаг.
— Естественно. Прошу проходить вовнутрь. Не удивляйтесь, местный океан на самом деле кишит жизнью, но она вся на дне и привязана к подводным вулканам. Шторма наверху, а здесь тихо и возле источников тепла и пищи для планктона живёт множество обитателей. Возможно, мы что-то и увидим, но так, мельком. Потом, если кому-то захочется, он сам сможет попутешествовать, а пока мы двинемся к намеченной мной цели, — пояснил для всех.
Свет ведь в толще воды так далеко, как на воздухе, не распространяется и, возможно, мы проплыли невдалеке от таких островков жизни, однако ничего такого всё равно не увидели. Зато сейчас стояли перед огромным прозрачным куполом, правда пробиться сквозь который осветительным приборам этой подлодки не хватало мощности.
— Что это? — наконец, задала вопрос Настя, как, наверное, самая нетерпеливая.
— Это… это…
Глава 4
— Это мемориал, — произнёс я вслух, наконец, подобрав нужный термин.
— Памятник? — удивлённо спросила Харуми.
— Ну, можно и так сказать, но этот термин не отражает сути находящегося здесь. Впрочем, мой тоже. Когда-то на заре освоения космоса был создан корабль, способный к сверхсветовому движению. Понятное дело, что не напрямую. У любой проблемы всегда есть обходные пути. Вот и здесь так поступили, и реализовали в металле двигатель, который у нас называется двигателем Алькубьерре, но в отличие от здешнего существующего лишь в теории. И более того, посадили его на солитон… — и остановился на этом, пытаясь подобрать слова для объяснения проблемы.
— Ты закончил это так, будто именно последнее и создало некие трудности? — тут же задала правильный вопрос она же.
— Именно! Если бы они не попытались воплотить всё и сразу, да подумали бы о возможных нештатных ситуациях, возможно это место и не появилось бы никогда, но история не знает сослагательного склонения. Двигатель был запущен, показав его работоспособность, образовался солитон и… а как с него соскочить, никто не подумал. Все решили, что будет, как и везде, корабль повернёт и солитон сам по себе двинется, а аппарат тоже, но… как всегда возникло «но». Получился пузырь нормального пространства в изменённом, движущемся в обычном, который защищал, находящихся внутри, от встречи с небольшими материальными объектами. Никто не подумал, как разорвать солитон, и пока его энергия не истратилась на самоподдержание, он и не спал. Экипаж к тому времени был мёртв. Продовольствия никто столько чисто физически вовнутрь не мог поместить, тем более в опытный корабль. Зато запас прочности в него заложили, мама не горюй. Корабль выпал в обычное пространство, продолжил полёт, пока не вошёл в эту звёздную систему, и автоматика посадила его на планету, которую автоматика посчитала подходящей. И так и лежал здесь более тысячи лет, пока потомки тех экспериментаторов не попали сюда и не зафиксировали сигнал маяка. Да, со временем над всё ещё живым кораблём соорудили капсулу, но всё это находилось вдали от их маршрутов, и постепенно и там забыли сюда дорогу, а мемориал по-прежнему стоит… — закончил на минорной ноте.
— Так это был их маяк, — воскликнула Хюго.
— Нет. К моменту его строительства тех, кто соорудил всё это, уже не было на звёздных трассах. Так что он сооружение более молодой цивилизации, — ответил я, посмотрев на неё задумчиво.
— Откуда ты всё это знаешь⁈ — воскликнула она шокированно.
— Ну… это я же придумывал историю и, естественно, как автор… — с иронией в голосе ответил ей.
— В каком это смысле? — с округлившимся глазами задала вопрос Настя.
— Ты думаешь, я просто так был шокирован твоими выкрутасами с телевизором. Нет, девочка моя, всё очень и очень непросто… Всё это в буквальном смысле ставит вопрос ребром, что же такое персональная реальность эсперов. Не удивлюсь, если выяснится, что она есть, что называется, окружающей нас, но где-то не здесь и не сейчас. Получается, история совсем не придуманная, а по
