Я приду за тобой! 3 - Антонио Морале
— Слишком большая ноша на ваших плечах, матушка. Отдохнуть вам надобно…
— Это точно… — вздохнула Мими, заметив хитрую улыбку на губах рыжей пройдохи. — А ты, сестра Алисия, можешь ступать!
— Да, матушка, — поклонилась Алиса и через секунду улизнула в сторону большой парующей бочки, в которой виднелась белокурая головка Лилит…
* * *
Мими вернулась к себе, посвежевшая и отдохнувшая, словно вместе с потом оставила в купальне всю свою дневную усталость. Скинула рясу, потушила свечу на столе и забралась под одеяло… День выдался длинным и… бестолковым. Ничего за этот день они не узнали и ни на шаг не приблизились к разгадке личности убийцы.
«Ладно, — мысленно вздохнула юная герцогиня Каннингем, — может ещё эти две пройдохи узнают что-то полезное за ночь…»
— Ох ты ж мать твою! — выругалась Мими, подпрыгнув с постели на ноги и едва не перевоплотившись в свою боевую демоническую форму, рывком откинула одеяло в сторону и уставилась на симпатичную, стройную, обнажённую девушку, лежащую в свете полной луны в её, вернее в кровати матушки-настоятельницы. — Ты! Я тебя знаю…
— Я сестра Мария, матушка.
— Сестра Мария… Что за срам? — негодовала Мими. — Ты почему здесь?
— Как это почему? — удивлённо наморщила лобик монахиня, робко прикрывая свою совсем не маленькую обнажённую грудь рукой. — Вы же сами приказали.
— Я? — удивилась суккуба и тут же опомнилась. — А! Ну да, точно… А что именно я приказала, можешь напомнить?
— Чтобы я вам постель грела перед сном…
— Только грела? — на всякий случай уточнила Мими.
— Да, матушка… — быстро закивала девушка, но было видно, как она заметно покраснела при этом.
— Ну хорошо… Прости, просто что-то забегалась я и из головы всё вылетело… Мыслей столько, сама понимаешь… Забот…
— Понимаю, матушка… — подтвердила монашка. — Я погрею, и пойду… Как всегда…
— Хорошо. Ты грей пока, — согласилась Мими, — а я пойду водички попью, что ли…
Глава 20
Ночь в монастыре
— Буду резать и цензурить…*
*неизвестный автор,
глядя на то, что у него получилось
и оглядываясь на принятые обществом законы.
* * *
— Матушка…
— Да? — Мими остановилась у двери, так и не успев выйти.
— Я хочу покаяться в грехе… — робко произнесла Мария.
— Я слушаю тебя, дочь моя… — юная герцогиня Каннингем тяжело вздохнула, отпустила дверную ручку и неторопливым шагом вернулась к своей кровати, скромно примостившись на краю перины. — В чём ты хочешь покаяться?
— Каждую ночь я не могу уснуть… — едва слышно пробормотала монашка, косо глянула на сидящую рядом с ней на кровати женщину в рясе, и немигающим взглядом уставилась в потолок. — Каждую ночь я ласкаю себя до изнеможения… Я не могу с собой ничего сделать, матушка! Я хочу, чтобы мужчина овладел мной…
«Чёрт! Алиска им зелье правды подмешала в еду, что ли? — задумчиво нахмурила лоб Мими. — И как долго оно действует, интересно? И почему её до сих пор не отпустило?»
— Какой-то конкретный мужчина? — произнесла суккуба, подсев поближе и погладив лежащую на её кровати девушку по голове.
— Любой! Стрый, молодой, тощий, толстый, противный, мерзкий… Мне всё равно! Я готова отдаться первому встречному, пусть то будет даже дьявол или демон! Я так больше не могу…
— И что останавливает тебя?
— Останавливает? — горько усмехнулась монахиня. — Только отсутствие мужчины. Был бы у нас в монастыре хоть косой конюх, или хромой трубочист, я бы не устояла и отдалась ему в первую же ночь, матушка!
— У тебя уже был мужчина? Знаешь, каково это?
— Нет! — подскочила в кровати Мария, оперевшись локтями о мягкую перину и не заметив, как с её груди соскользнуло одеяло. — Конечно, нет! Что вы, матушка⁈
— Откуда тогда такая уверенность, что тебе это понравится? — усмехнулась Мими.
— Не знаю… — покачав головой и нахмурив лоб, произнесла монашка. — Матушка, молю! Сделайте что-нибудь или я сама с собой что-то сделаю!
— Что, например? Пойдёшь в порт и отдашься морячкам? — хмыкнула Мими, задумчиво посмотрев в открытое настежь тёмное окно кельи.
— Нет… — помотала головой сестра Мария, не переставая хмуриться. — Я узнавала — можно сделать операцию… Один доктор делает в городе за три золотых. Я уже почти накопила. Осталось чуть-чуть… И мы…
— Мы? — ухватилась суккуба за оговорку монахини. — Ну? Говори! Кто это «мы»?
— Я и сестра Серафима… Она тоже хочет сделать это.
— Серафима… — пробормотала Мими, припомнив стройную монашку с длинной чёрной косой, помогавшую сегодня вечером мыться ей в бочке с горячей водой. — И что этот доктор делает?
— Он отрежет тот похотливый отросток, который я каждую ночь ласкаю! — зло бросила сестра Мария.
— Это…
— Грех, я знаю, — потупилась монашка.
— Нет, я хотела сказать — это неверное решение… — произнесла суккуба. — Очень неправильное и очень глупое!
— Но что мне делать, матушка⁈ — монашка отбросила одеяло, подалась вперёд, положила голову на колени Мими и притихла, свернувшись калачиком и ощущая, как чужие длинные пальцы осторожно перебирают локоны её волос. — Матушка…
— Да, дитя?
— Что мне делать?
— Я могу помочь тебе, — осторожно произнесла суккуба спустя долгую минуту размышлений. — Но с одним условием…
— С каким? Я на всё готова! — приподняла голову Мария, с надеждой во взгляде посмотрев на Мими.
— Давай так… — медленно проговорила юная герцогиня, словно сомневаясь, будто показывая, на какой риск идёт и какое огромное одолжение делает. — Всё, что ты сегодня увидишь и услышишь в этой комнате, всё, что здесь сегодня ночью ещё произойдёт — всё это останется только между нами! Ты ничего и никому не расскажешь, даже если очень сильно захочешь. Учти! Я делаю это ради тебя!
— Я буду молчать, матушка! — выпрямившись на кровати, торопливо закивала головой девушка, словно опасаясь, что матушка может передумать. — Я клянусь!
— Хорошо, — Мими кивнула, неторопливо поднялась с мягкой перины, обвела комнату внимательным взглядом, мысленно потянулась к
