Без обмана 9 - Seva Soth
— Пять восьмых, — поправил я. — Акира рассказала тебе о лисице, которую сурово наказали за то, что нарушила правила ради любви. Её называли Кагами… — это как с пластырем — его следует снимать одним резким движением, чтобы тяжело было считанные секунды. Лучше сразу ей поведать и про маму, дабы убрать любые недосказанности.
— Мама? Моя… наша мама где-то там взаперти у этих гадов? — Тика-тян сжала кулачки. — Да они хуже уродов из мудацкой Сакуры!
— Не взаперти. Вы с ней знакомы и неплохо поладили. Она тебя очень любит и давно хотела всё рассказать, но боялась, что не дослушаешь, будешь злиться на нее. Имя «Кагами» знакомо звучит, не так ли?
— Кагами… Кагами… КАНАМИ-САН! Да я очуменно злюсь! На тебя, братик! На вас всех, кто молчал! Я обиделась! Где мой телефон? Я звоню маме!
И снова моя интуиция оказалась права. Все же без обид не обошлось. Но есть ли тот вариант, в каком получилось бы более гладко и в то же время честно? Инстинкты лиса-обманщика вовсю толкали меня выдумать всякие оправдания, но я душил их в зародыше и продолжал обходиться без обмана.
— Мама, я тебя люблю! — сообщила сестренка в трубку. В глазах ее блеснула влага, но это были слёзы счастья. — И папку люблю. А братик — подлый обманщик! Да, он мне рассказал и я на него буду дуться!
Сыграл всем своим видом раскаяние и грусть, хотя на самом деле на душе потеплело и посветлело, когда с неё был снят груз тайны. Подслушать мамины реплики было бы несложно, но специально абстрагировался от них. Акира мне подмигнула. Без какого-то подтекста, по-дружески.
— Что значит великодушно простить? Он знал и молчал! Ладно, так и быть, ради тебя прощу! Но пусть и не мечтает о моих журавликах! Я их сестренке… Акеми отдам! Ага-ага, понимаю, что не телефонный разговор! Я на выходных к вам с папкой приеду! Да куда он денется, привезет меня. Или сестренка Мияби, если не он. Очень-очень сильно тебя люблю! Вот сразу поняла, что ты особенная! Папке не говорить? Чтобы сердце не прихватило, да? Усекла! Так точно!
Не показать своего умиления было испытанием для навыков лицемера.
— Всё понял, всё уяснил? — наконец-то отложила телефон в сторону Тика. — Тогда в честь твоего дня рождения не обижаюсь на тебя. И на тебя тоже, сестренка Акеми. А сейчас…
Тика резко вскочила с дивана. Сделала пальцами обеих рук «ножницы» в стиле айдолов из аниме. Затем подняла правую кисть вверх и пафосно провозгласила.
— Трансформация!
Ничего не произошло. И не должно было. Возможно, для кого-то из молодежи станет шоком, но аниме нам врёт и способности оборотня работают не так, как на экране. Никакого сияния, задорной музыки и пафосных жестов. Нужно лишь поймать правильное психологическое состояние. Объяснить мозгу и связанной с ним душе, что тебе стоит сменить ипостась. Это очень сложно понять тому, кто никогда не был лисой. Прежний Макото того не понимал, пока не прочувствовал на себе.
— Какого демона! Почему не получается? А вы точно не ошиблись? Может быть, пять восьмых это недостаточно? Слишком мало! Мне надо как-то добрать нехватающие три восьмые!
— Есть очень надежный тест. Его пробовали применить на тебе в храме Инари во время экскурсии, но он тогда не сработал из-за оберега, — подсказал я. — Отложи в сторону свой брелок-лисичку и понюхай вот это.
Вскрыл и протянул пузырек с инарицумэ. Девочка расчихалась, стоило ей отложить деревянную фигурку в сторону. И Акира ей в тон.
— Макото! Чхи! Убери! — потребовала взрослая лисица, не удержавшись. Всё же не хватает ей самоконтроля.
— Ааа-пчхи! Братик! Хватит! Что это за чихательная фигня! — вторила ей лисичка-подросток.
— Инарицумэ. Оборотни от него чихают, — пояснил я. Стоит ли мне и последний бастион лжи и недомолвок разрушить, рассказав ей ещё и о себе? Да. Только полное доверие. Без обмана. А потому… — А-а-а-ЧХИ! — выдал я громогласно. Как будто за все те разы, когда был вынужден сдерживаться и терпеть.
— ТЫ! ТЫ! КАК? — умная девочка, понимает намёки.
— Меня зовут Ниида Макото, я родился в эпоху Хэйсэй, — то есть около тридцати лет назад. Встал и поклонился ей, как при знакомстве, в точности, как Акира чуть ранее, — и я тоже на пять восьмых, что математически округляется до единицы в большую сторону. Мы же брат и сестра. Предвосхищая вопросы — мне о том известно меньше года и большая часть правды мне приснилась. Память предков.
Упростил, конечно. Но про отношения предыдущей моей версии и Акиры я рассказывать не намерен.
— Обалдеть! А ты умеешь? Ну… в лису! А лиса у тебя тоже толстая… толстый? А покажи!
— Не толстый и кое-кто на меня обиделся.
— Я же тебя простила! Ну покажи, братик! А я… я… я тоже тебе покажу, когда научусь.
— Это не для развлечения, — напомнил я. Возможно, поспешил с решением быть честным и открытым. Вот что мне стоило притвориться обычным скучным бухгалтером? Я ведь такой и есть.
Диван благодарно скрипнул, когда я с него поднялся и еще раз, но жалобно, когда Тика-тян прямо-таки прыгнула на мое место и начала нетерпеливо ёрзать своей непоседливой попой.
Ножницы указательным и средним пальцем на обеих руках. Медленно поднять правую, сжатую в кулак и с максимальным пафосом провозгласить:
— Трансформация!
Она сама начала этот фарс. Я крутанулся на кончиках пальцев… и был прерван заливистым и заразительным смехом Акиры, какому поддалась и Тика-тян.
— Ну вот, всё настроение убили. Не буду превращаться, — притворно обиделся я, — старался, репетировал и был осмеян.
— Братик! Ну пожалуйста! Я за летнюю домашку 92% получила! Это надо вознаградить! И у меня завтра день рождения!
— А мог бы развлекаться, наводя порядок в квартире, недавно вычищенной до блеска профессиональными клинерами, — вздохнул я, — представьте только, насколько был бы велик душевный подъем, найди я у них грязь.
— Можешь прямо тут уборку сделать! Сестренка Акеми разрешит!
Убираться в жилище Акиры бессмысленно — тут настолько идеальный порядок, какого не достичь ни мне, ни даже Амацу-сенсей, относящейся к наведению чистоты пофигистично. Нет, грязнулей девятихвостую у меня назвать язык не повернется, но надо признать — кое в чем внучка бабушку превзошла.
— Ладно, я попробую еще раз. Но чур
