Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс

— Надеюсь, — выдавил я, — он… не узнает. Про то, что я тут творил. С его дочкой… и другими… и в источниках… — Мысли о том, что рассказывать о ночи наказания категорически нельзя, даже не возникали. Это было выше всяких сомнений.

— Будем надеяться, — без особой веры в успех пробормотал Годфрик. — Но, князь… я слышал краем уха… Он… — Годфрик понизил голос, хотя в кабинете кроме нас никого не было, — … очень жестокий воин. Легендарный. Суров. И… традиционных ценностей.

— В смысле? — спросил я, хотя интуиция уже подсказывала направление, в котором дует ветер.

— Ну… — Годфрик потер переносицу. — Одна жена. Пожизненно. Никаких гаремов, наложниц или даже намеков. Чистота крови и семейных уз. Что, — он добавил сочувственно, — как Вы понимаете, немного… противоречит кошачьей натуре его дочери… и…

— И? — подстегнул я, чувствуя, как под ложечкой начинает сосать.

— И, князь, — Годфрик посмотрел мне прямо в глаза, — говорят, он категорически не одобряет браки межрасами. Считает это… неестественным. Осквернением. Вообщем… — Он развел руками. — Полная жопа.

Я вздохнул. Последний вздох перед падением в бездну. Потом просто рухнул лицом на прохладный деревянный стол. Лоб приятно охладился, но это не принесло облегчения. В голове стучала одна мысль, отбивая такт на барабане из черепа:

Ну что за напасть-то, а?

Годфрик вздохнул, сжав кулаки так, что костяшки побелели. Его обычно добродушное лицо было напряжено до предела.

— И еще, князь… — он замялся, — … у меня есть просьба. Небольшая.

Я устало потер виски, предчувствуя подвох.

— Какая? И она не может подождать? Хотя бы до завтра? Мне бы в ванну окунуться, поесть…

— Пока есть возможность, — загадочно проговорил Годфрик, избегая моего взгляда. — Князь, прошу. Потом… потом будет трудно поймать момент. И объяснить.

Я застонал, но кивнул. Что еще оставалось?

— Ладно, черт с тобой. Говори.

Вместо слов Годфрик встал, его доспехи звякнули.

— Нам нужно пройти… до моих покоев. Там все поймете. Быстрее.

Я с неохотой поднялся, чувствуя, как каждая мышца вопит от протеста. Поплелся за своим капитаном по знакомым коридорам. Годфрик нервничал — это было видно по его скованным движениям, по тому, как он озирался. Почему? — мысленно вопрошал я, но догадок не было. Разве что спрятал в комнате украденный пирог? Хотя Годфрик был не из мелких воришек.

Когда мы зашли в его скромные, но опрятные покои (пахло кожей, маслом для доспехов и… чем-то сладковатым?), картинка начала проясняться. Медленно. Как сквозь туман похмелья.

На кровати, уютно устроившись среди грубых солдатских подушек, сидела… кошколюдка. Мурка. Рыжешерстная, с яркими изумрудными глазами и парой игриво подрагивающих рыжих ушек. Она была одета в нежное, почти воздушное платье цвета весенней листвы, которое странно контрастировало с аскетичной обстановкой. В пушистых лапках (нет, руках, но с мягкими подушечками) она держала книжку, видимо, с картинками.

Как только мы вошли, она вскочила с кровати с кошачьей грацией. Ее лицо озарила радостная улыбка, обнажив маленькие острые клыки. Прежде чем я успел что-либо сообразить, она стремительно подбежала и… пала на колени прямо передо мной.

— О, это такая честь, Ваша Светлость! — ее голосок звенел, как колокольчик. — Я знала, что Вы нам не откажете! Это будет так славно! Так… правильно!

И прежде чем мой затуманенный разум успел сформировать мысль «Какого черта творится⁈», ее ловкие пальчики с мягкими подушечками щелкнули пряжкой моих кюлотов. Следом полетели вниз и тонкие льняные трусы. Холодный воздух кабинета ударил по оголенной коже. А потом… Теплота. Влажность. Невероятная нежность и умение. Моя утренняя усталость и «пиздец» куда-то испарились, уступив место мгновенному, мощному пробуждению. Мурка взяла мой внезапно оживший ствол в рот. И не просто взяла — она погрузилась на него с глубоким, довольным глотком, ее изумрудные глаза смотрели на меня снизу вверх с чистосердечным восторгом.

Я остолбенел. Физическое ощущение было настолько ярким, настолько неожиданным, что мозг просто завис.

— Годфрик⁈ — выдавил я, отрывая взгляд от рыжей головы, усердно работающей у меня между ног, и глядя на своего капитана. — Ты… ты не видишь⁈ Она мне… при тебе… сосет!

Годфрик стоял рядом, его лицо было серьезным, почти торжественным. Ни тени смущения или ревности.

— Князь, — сказал он твердо. — Я хочу жениться на Мурке. На ней. Вот на этой. — Он указал на девушку, чьи губы в этот момент сладко сжимались вокруг моей головки. — Я хочу, чтобы Вы оценили мой выбор. Чтобы Вы убедились, какая она… достойная. Чтобы Вы… были счастливы за нас. — Он запнулся. — Да и… Мурка хотела… ну… тройничок. Чтобы и Вы ее… попробовали. Одобрили. А она так сладко говорит, как я мог ей отказать?

Я не мог поверить своим ушам. И своим… ощущениям. Мурка работала ртом с феноменальным мастерством и энтузиазмом, ее язык выписывал немыслимые фигуры, а одна рука уже опустилась ниже, нежно поглаживая, перебирая мои яйца.

— Годфрик! — зашипел я, пытаясь сохранить остатки княжеского достоинства, но моя рука предательски потянулась и запуталась в ее мягких рыжих волосах, поглаживая основание теплых ушек. Они подрагивали под моими пальцами. — У меня СВАДЬБА через несколько часов! Куча проблем! Отец Лиры! Брачная ночь, которую я еле переживу! Сс… Мурка, да, яичками тоже займись, хорошая девочка… Годфрик, ну что за разврат⁈ — Мое возмущение на генерала звучало все менее убедительно, так как мои бедра сами начали едва заметно двигаться навстречу ее горячему рту. Тело, черт возьми, восстановилось мгновенно и требовало продолжения. Блин… да что за авантюра⁈

— Не беспокойтесь, князь! — поспешно заверил меня Годфрик, его глаза загорелись. Он подбежал к Мурке, которая усердно сосала, играя моими яйцами, и начал расстегивать завязки ее платья. — Я вам помогу со всеми делами! С тестем разберусь! С аристократами! Организую все! Вы только… наслаждайтесь. И одобрите!

Платье сползло с Мурки, открыв ее тело. Оно было… идеальным воплощением кошачьей грации и сладострастия. Стройное, гибкое, с тонкой талией и плавными изгибами бедер. Кожа — бархатистая, золотисто-персикового оттенка, казалось, светилась изнутри теплом. Грудь — небольшая, аккуратная, с нежно-розовыми, будто набухшими ягодками сосками, которые уже твердели от возбуждения. На бедрах, чуть ниже тонкой талии, виднелись чуть более темные, тигриные полоски, добавлявшие дикой пикантности. Ее спина была изящной, а ниже спины начинался пышный, рыжий хвост, который сейчас нервно подрагивал в такт ее движениям. Она пахла диким медом и теплым солнцем.

Я смотрел, как Годфрик сбрасывает с нее последние лоскуты ткани, обнажая аккуратную, светлую киску, уже влажную и призывно приоткрытую, а Мурка тем временем заглатывала мой член все глубже, ее горло нежно сжималось вокруг ствола. Мое возмущение таяло под