Горничная Тархана - Злата Романова
– Пожалуйста! – умоляет она, когда я отрываю свои губы от ее.
– Пожалуйста что, Аля? – касаясь залупой сжимающейся вокруг пустоты дырочки, спрашиваю я.
Она выгибает бедра, пытаясь сама насадиться, но кто же ей даст?
– Тархан Артурович… – выдыхает с отчаянием, глядя на меня этими охеренно пьяными глазами, против которых я едва могу устоять.
– Скажи прямо, чего хочешь, девочка.
– Вас! Я хочу вас, пожалуйста!
А-ах, какая все еще ханжа… И до чего мне это нравится.
Обычно я заставляю ее описывать, каких именно действий она хочет. Как она хочет мой член внутри своей тугой щели, или где ей хочется, чтобы я коснулся языком, но сегодня с меня хватит игр. Если не вставлю ей сейчас же, то рискую умереть от синих яиц, так что недолго думая, я толкаюсь в скользкое, теплое влагалище и выдыхаю, когда меня со всех сторон обхватывают и душат упругие стенки под жалобное хныканье моей строптивой игрушки, которая ведет себя покорно и тихо только когда я натягиваю ее по самые яйца, оставляя в этой красивой головке место лишь мыслям о кайфе, который я могу ей подарить.
Наблюдать за Алей, пока я выебываю из нее всю душу, тоже особый вид удовольствия. Она выгибается и мечется подо мной, цепляясь ногтями за скатерть, ее глаза широко распахнуты, а из горла рвутся такие жалобные стоны, словно ее убивают, что заставляет меня работать еще усерднее. Закинув ее ноги себе на плечи, я толкаюсь как можно глубже, шлепая яйцами по мягкой попке и наблюдая, как член входит и выходит из тесной дырочки, весь покрытый ее соками. Мне так нравится процесс, что даже жаль кончать, но, когда Аля кричит в оргазме, душа меня крепко сжимающимися стенками, я понимаю, что долго не протяну и выхожу из нее, надрачивая на покрасневшую и хорошенько попользованную киску и украшая ее своей спермой, которую обязательно спущу внутрь, как только мы придем к согласию о контрацепции.
Глава 28
Я просыпаюсь от ощутимого укуса в шею. Открываю глаза и встречаюсь с веселым взглядом хозяина, который смотрит на меня сверху вниз, нависнув надо мной, опираясь на мощные руки.
– Пора просыпаться, соня, – довольно мурлычет он, обводя языком мой сосок.
Низ живота тут же простреливает искоркой желания, я даже спросонья остро реагирую на каждую его ласку. Выгибаю спину, подставляя грудь его жадным губам, и он с упоением сосет и покусывает каждую, пока соски не превращаются в твердые, покрасневшие пики. Тархан Артурович облизывает их, ловя ртом и сильно всасывая, пока я не начинаю ерзать и сжимать бедра, пытаясь остудить пожар между ног. Когда эти ласки прерываются звонком его телефона, мне хочется взвыть от досады, а еще лучше, выкинуть его в окно, но хозяин отрывается от меня и отвечает на звонок, пальцами ныряя в мои складочки и начиная ласкать клитор, что тут же успокаивает мое раздражение.
Мне так хорошо, я так близка к оргазму, что не разбираю даже, о чем он говорит таким спокойным тоном, в то время, как его голодный взгляд обводит мое тело, останавливаясь то на груди, то на том месте, где орудуют его талантливые пальцы. Я тяжело дышу, кусая губы, чтобы сдержать бесстыдные стоны, рвущиеся из горла, и когда он не глядя бросает куда-то телефон, с облегчением выдыхаю, зарываясь пальцами в его волосы и притягивая этот грешный рот обратно к своей ноющей груди. Тархан Артурович кусает меня за сосок, прежде чем резко отстраниться и перевернуть нас. Теперь он лежит на спине, а я на нем сверху. Его пальцы больше не ласкают меня, они переместились на мои бедра, раздвигая и располагая их так, чтобы его твердый член беспрепятственно упирался прямо туда, где я так сильно его хочу. Не в силах больше ждать, я сама потираюсь о него, стимулируя себя его жесткой длиной и чувствуя, что меня вот-вот накроет, но хозяин останавливает меня, жестко шлепнув по попке и обхватывая ее железной хваткой, чтобы я не могла больше ерзать на нем и использовать, как живую секс-игрушку.
– Какая ты голодная с утра, Аля, видимо, я недостаточно тебя выебал ночью, а? – рычит он, но я в таком отчаянии, что его слова даже не смущают меня, как обычно.
– Пожалуйста! – пытаюсь снова потереться об него, или хотя бы сжать бедра, чтобы уменьшить давление, но ничего у меня не выходит.
– Ты только посмотри на себя, – продолжает он болтать, выводя меня из себя. – Так хочешь кончить, что готова умолять. Трешься о мой хуй, как эгоистичная маленькая шлюшка. Так не пойдет, девочка, я тоже хочу свой кайф. Объезди меня, как следует, и когда опустошишь мои яйца, я позволю тебе кончить, если ты не сделаешь этого в процессе, конечно.
Сволочь! Я тяну его за волосы на груди, но он только ухмыляется, снова шлепая меня по попе и провокационно натирая мою пульсирующую промежность своим членом. Я тут же хныкаю от болезненной потребности и сдавшись, обхватываю рукой толстую длину, направляя в себя и насаживаясь на нее с громким стоном. Это больно и слишком, слишком… ах, хорошо-о-о! Я вся переполнена, я словно вот-вот разорвусь надвое, и он так глубоко, что у меня звездочки вспыхивают перед глазами, но это такое извращенное удовольствие, что я неспособна держать рот закрытым. Я стону и всхлипываю без остановки, ногтями вцепившись в его твердый живот и грудь, пока мои бедра работают в полную силу, без остановки двигаясь вперед-назад, пока я нанизываю себя на него как можно глубже и основательно, так, что даже голова кружится от диких ощущений, простреливающих мою сжимающуюся и текущую киску.
Я никогда в жизни не представляла, что секс может быть таким. Это грязно, пошло и настолько всепоглощающе, что я напрочь теряю голову и забываю обо всех моральных принципах. Я объезжаю хозяина, как обезумевшая самка, и даже похабные влажные звуки наших толкающихся друг в друга тел кажутся мне возбуждающими, как и мои нуждающиеся стоны, смешанные с какофонией грубых звуков, которые издает мужчина подо мной. Он вскидывает мощные бедра, двигаясь синхронно со мной, и щипает меня за соски, гортанно рыча, так что, когда я сильно и долго кончаю, почти сразу же следует за мной.
Мы валимся на кровать, словно в один миг лишились костей.
