Атман. Книга 1 - Екатерина Витальевна Белецкая
Врач нахмурился, но потом медленно кивнул.
— Детектор входа, — сказал он. — Да, это были устройства для обнаружения и контроля, но на Окисте их не используют уже несколько тысяч лет.
— Верно, — согласился Ит. — Но в нашем случае, думаю, их использование было бы наилучшим решением. И для нас двоих, и для совета, который хочет нас контролировать и отслеживать. Не будете ли вы так любезны передать им нашу просьбу? — спросил он.
— А то там скалы какие-то новые построили, красиво. Мы из окна смотрели. И вообще, дендрарий нам всегда нравился. Очень хочется в нём хотя бы немного погулять, — Скрипач тоже улыбнулся. — Мы ведь не преступники, никого не убили, не обокрали. Вы передадите?
— Я не буду ничего обещать, но передам, — сказал врач в ответ.
— Ммм… если они будут упрямиться, напомните им, пожалуйста, про соблюдение общепринятых норм в отношении каждого находящегося на планете разумного существа, — добавил Ит тихо. — У нас тоже есть права, пусть минимальные, и мы настоятельно просим их в отношении нас соблюдать. Тем более что мы не требуем ничего экстраординарного. Всего лишь возможность гулять в дендрарии, и есть не том же помещении, где мы спим.
— Понимаю вас, — врач вздохнул. И вдруг добавил: — Я такого никогда раньше не видел, честно говоря. Когда вас приказали запереть в палате…
— Ни слова больше, — строго сказал Ит. — Просто передайте им информацию, хорошо?
— Хорошо, — согласно кивнул врач.
Глава 11
Dura lex sed lex
11
Dura lex sed lex
Консилиум — а Ковьелло настоял на проведении консилиума перед установкой детекторов, на которую совет уже дал предварительно согласие — проводили, разумеется, на базе всё того же госпиталя, в одной из больших смотровых. Всего на этом консилиуме, помимо Ита и Скрипача, присутствовало четверо врачей, и двое представителей совета Саприи, а именно сам Ковьелло, и молодящаяся женщина, крупная, светловолосая, скандинавского типа, которая представилась как Дора Мидел, помощница четвертого советника. Подобных женщин Ит и Скрипач во время своей работы врачами в Саприи в своё время перевидали немало. Выглядит лет на тридцать, моложавая, подтянутая, но опытный глаз тут же ловит следы работы пластических хирургов, и кучу геронто, как общих, так и локальных. Тут морщинки убрали, тут веки приподняли. Нет, работа безупречная, и выглядит женщина тоже безупречно, вот только взгляд её выдает — тёмный, настороженный, недобрый. Опытный взгляд, наметанный. Этого не скроешь, как ни старайся. Молодость и геронто — это, как говорится, две большие разницы. На самом деле женщине больше пятисот лет, и в обществе Ковьелло она находится сейчас отнюдь не просто так. Помощница? Ну-ну. Если ей хочется, чтобы её считали помощницей, и не воспринимали всерьез — без проблем. Тактика тоже более чем знакомая. Хорошо, будем играть по таким правилам, если совету Саприи это для чего-то нужно.
— Ваша просьба выглядит несколько необычно, — заметил Ковьелло, когда все сели на предложенные одним из врачей кресла, стоявшие в дальней части смотровой. — Вы настаиваете на усилении контроля над вами? Для чего?
— Мы уже объяснили, — ответил Ит. — Для того, чтобы получить чуть больше свободы, и возможность выходить на улицу. Больше мы ни о чем не просим.
— Это не является нарушением закона, — тут же добавил Скрипач. — Наоборот, это помогает его соблюдать. Скивет и так за нами следит, мы же предлагаем облегчить работу и ему, и вам. Вас что-то не устраивает?
— Нет. Но нас интересует, почему вы так настойчивы, — сказала Дора. — Для чего вам понадобилась свобода?
— Уважаемая Дора Мидел, помощница четвертого советника, — Скрипач повернулся к женщине. — Мы настойчивы, потому что хотим получить те права, которые нам положены, в частности, право на ограниченное перемещение, и выход на улицу в установленное ограниченное пространство. Мы не знаем, в чём мы провинились, но мы четверо суток сидим под замком, при этом обвинений нам не предъявлено.
— Вы нарушили границы зоны, — перебил его Ковьелло.
— Вероятно, да, — согласился Ит. — Мы не знали о запрете, но это нас, конечно, не оправдывает. Однако в кодексе сказано, что нарушение ограничений, которые в некоторых зонах устанавливает совет Саприи, карается либо штрафом размером две единицы, либо общественным порицанием, либо работами на благо Саприи длительностью десять часов. Мы готовы отработать, готовы заработать, и выплатить штраф, и готовы к порицанию. Накажите нас, пожалуйста.
Дора коротко глянула на Ковьелло, в её взгляде Ит прочел негодование, и усмехнулся про себя. Да, то, что у них двоих остался доступ к своду законов и кодексу, было явным упущением, причем именно Ковьелло — вот что понял Ит. Понял, и даже немного обрадовался. В совете, скорее всего, нет согласия. А это хорошо.
— Решение о наказании примет совет, — ответил Ковьелло. — В ближайшее время. Сейчас вернемся к обсуждению темы, которую вы предложили. Итак, вы настаиваете на том, чтобы вам были имплантированы приборы коммуникации и слежения. Совет дал предварительное согласие, но до установки требуется пройти полное обследование, чтобы подтвердить то, что вы здоровы, а так же уточнить некоторые физиологические особенности. Ваши особенности.
— Хорошо, — пожал плечами Скрипач. — Мы готовы к проверке, тем более что обследование мы уже проходили. Можно задать один вопрос?
— Задавайте, — разрешила Дора.
— Для чего нужна повторная проверка? — спросил Скрипач.
— Вам уже сказали. Для уточнения ряда вопросов о ваших физиологических особенностях, — ответила Дора. — Встаньте, пожалуйста, на сканер.
Ит коротко, незаметно глянул на Скрипача, тот опустил веки в знак согласия. Этот короткий диалог, который никто не заметил, означал следующее — говорить сейчас будет Ит. Оба уже поняли, какого рода вопросы могут последовать, были к этому морально готовы, и ещё вчера решили, что Ит с подобным разговором справится лучше. Он менее эмоционален.
Скрипач подошел к сканеру, встал на него, и замер. Спустя пару минут Дора, вместе с врачами считывающая показания, произнесла:
— Согласно вашей генной карте вы являетесь представителем двух рас одновременно. У вас совмещенный геном. С этой моделью мы уже
