По следам исчезнувших - Лена Александровна Обухова
Внезапно Маша почувствовала, как на плечо ей легла чужая ладонь, чуть сжала.
— Все будет хорошо, — мягко заверил ее Каменев. — Они справятся. И мы тоже будем в порядке, если будем действовать сообща и сохранять спокойствие.
Она кивнула, не зная, достаточно ли хорошо ее видно в полутьме холла. Все-таки здесь были хоть какие-то источники света: в одном конце коридора горел свет в санузле, а в другом — настольная лампа в кухне.
Сказать Маша все равно ничего не успела, поскольку они вдруг услышали полный тревоги голос Ильи:
— Лиза! Лиза, где ты?
И хотя он звал совсем не их, оба кинулись на этот зов. Каменев лишь заглянул в комнату, а потом устремился на кухню, а Маша обратилась к Илье:
— Давно ее нет? Куда она пошла?
— Не знаю, — отозвался тот, уже сев на кровати и спустив на пол ноги. — Я только проснулся, а здесь никого. И тихо так… Потом услышал дверь и голоса…
— Это были мы.
— На кухне ее нет, — объявил Каменев, снова заглянув в комнату. — Пойду проверю санузел. Лиза ведь была здесь, когда ты ходила за Никитой?
— Конечно!
— А это что? — мрачно поинтересовался Илья.
Маша проследила за его взглядом и испуганно ахнула, Каменев тоже застыл, вероятно, увидев то же самое: на второй кровати лежало то, чего всего несколько минут назад там не было.
Одна из местных кукол.
Глава 19
— Проверю санузел, — напряженно повторил Каменев и торопливо зашагал по коридору.
Маша слышала, как его шаги звучат все дальше, но едва осознавала это, сосредоточившись на кукле.
— Что это? — хрипло спросил Илья, взявшись одной рукой за спинку кровати и как будто собираясь встать, невзирая на простреленную ногу.
С трудом сбросив с себя оцепенение, Маша подошла ко второй кровати и взяла куклу в руки. Глаза игрушки плавно открылись и уставились на нее. Губы улыбались, отчего казалось, что кукла посмеивается над ними. Ее лицо было ярко разукрашено, как и лица других кукол. Даже ярче, чем казалось пристойным. Маша осторожно коснулась вульгарно-красных губ и с удивлением обнаружила, что на кончике среднего пальца отпечаталась помада.
— В санузле Лизы нет, — объявил вернувшийся Каменев. — Как и где-либо еще на первом этаже. Остается проверить второй, но…
Он не договорил и снова скрылся из вида, Маша ничего не успела ему сказать.
— Я не должен был отключаться, — сокрушенно посетовал рядом Илья. Он явно злился на себя. — Я должен был оставаться с ней!..
— Успокойтесь, мы найдем ее, — пообещала Маша, бросая куклу обратно на кровать.
И тоже вышла из комнаты. Не столько потому, что действительно надеялась найти Лизу, сколько из-за чувства неловкости и вины. Было очевидно, что та ушла не по своей воле. Вот чем был занят стрелок, пока они торчали у ворот: забирал ее. И в том, что это произошло, виновата она, Маша. Это она настояла, чтобы Стас не шел один, она забрала отсюда Никиту. И при этом не велела Лизе запереть за ними дверь. Казалось, что они уходят совсем ненадолго, втайне от того, кто объявил на них охоту. Им нужна была возможность в любой момент оперативно вернуться, если они вдруг окажутся под огнем…
И вот теперь Лизы нет. Возможно, ее нет уже и в живых. Всего несколько часов назад, когда Маша еще недолюбливала высокомерную мажорку, эта мысль не причинила бы такой боли как теперь, когда она знает Лизу лучше.
Торопливые шаги Каменева слышались наверху, время от времени он звал Лизу по имени, но та предсказуемо не откликалась. Маша дошла до холла и замерла, не зная, что делать. Тоже подняться на второй этаж? Какой смысл? Лизы там нет. Она ни за что не пошла бы туда, бросив Илью одного. Даже если бы что-то услышала. Сама пойти она могла или на кухню, или в туалет. Третьего не дано.
Маша зачем-то посмотрела в сторону кухни. Каменев там уже проверил, да и Лиза давно нашлась бы, если бы просто пошла за водой или едой. Искать ее там снова не было смысла.
Возвращаясь к лестнице, взгляд зацепился за дверь запертой комнаты. В темноте Маша сразу этого не заметила, но теперь видела, что дверь больше не заперта. Во всяком случае, она была закрыта недостаточно плотно, чтобы замок мог быть закрыт.
— Наверху Лизы тоже нет, — сообщил Каменев, появившись на лестнице. — Эта сволочь забрала ее.
Маша вскинула руку, призывая его к тишине, и молча указала на дверь. Каменев растерянно проследил за ее взглядом, а потом на его лице отразилось понимание, смешанное с удивлением. Он достал травмат Ильи, до того заткнутый за пояс, и осторожно приблизился к двери. Маша сделала то же самое и взялась за ручку, взглядом давая ему понять, что сама распахнет дверь. Каменев кивнул и пальцами отсчитал: три, два, один… Она резко дернула дверь на себя, а он ворвался в комнату, целясь травматом в возможного противника.
— Пусто, — раздался вскоре его голос.
Только тогда Маша рискнула заглянуть в комнату. Внутри та действительно была похожа на любую другую, только одну кровать заменял письменный стол, на котором горела настольная лампа. Видимо, Каменев включил ее, чтобы убедиться: никто не прячется в темном углу. Теперь он закрывал окно шторами.
Закончив с ними, Каменев шагнул к платяному шкафу, вероятно, проверяя, не притаился ли кто внутри, а Маша подошла к столу.
На поверхности лежало немало пыли, но во многих местах она была смазана, что подтверждало: комнатой действительно пользовались в последнее время. В одном углу стола стопкой лежали книги, весьма разнообразные и в основном довольно старые издания: Чейз, Шелдон, Кристи, Стил, По, а также Маринина с Устиновой и те самые «Спящие куклы», ради экранизации которых сюда год назад приехала съемочная группа. В другом углу лежала папка, как оказалось, с рисунками внутри. Ничего особенного: карандашные наброски местных пейзажей, какие-то замысловатые орнаменты, нарисованные цветными карандашами.
Самих карандашей нигде не было видно, поэтому Маша выдвинула верхний ящик стола. Карандаши — в наборах и россыпью — там действительно нашлись. А еще шоколадные батончики и пачки печенья, как сладкого, так и соленого. Все относительно свежее.
Маша задвинула первый ящик и выдвинула второй. Внутри оказалась всего одна папка, но не современная пластиковая, как та, что хранила в себе рисунки, а старая
