Я тебя хочу - Анна Мишина
– Ты с ума сошел? – пытаюсь увернуться от очередной порции поцелуев, но не тут-то было.
– Угу, – мычит и снова целует.
– Мы в лесу, сумасшедший, – смеюсь, когда Ник открывает заднюю дверь и подталкивает меня сесть в машину.
– В этом и кайф. Вокруг никого. Мы одни. Ни соседей, никого.
Я забираюсь на задний диван, отползаю к противоположной двери. Ник садится рядом, захлопывает дверь и блокирует ее, тут же закрываются и остальные.
– Никуда от меня не убежишь, – притягивает меня к себе, усаживает на колени.
Обнимаю его за шею. Целую первой. Вжимаюсь в его пах, в его тело. Воспламеняюсь мгновенно.
– В машине… дурачок, – смеюсь ему в губы, когда он стягивает с меня футболку и одним движением пальцев справляется с застежкой лифчика.
– Я тебя хочу, – говорит и целует в шею. – Хочу так, что терпеть до дома нет просто сил, – говорит между поцелуями, чуть прикусывая чувствительную кожу.
В ушах нарастает гул. Слышу его, но нет сил ответить. Я ведь тоже его хочу. Такого сумасшедшего, взбалмошного, требовательного, ласкового… Хочу, чтобы всегда меня хотел. Хочу быть для него единственной, желанной…
Иногда проскакивает сомнение, а мой ли он? Но тут же отмахиваюсь, с каждым его поступком понимая все больше – только мой.
Домой возвращаемся ближе к вечеру. Несколько часов, проведенных в машине, пролетели слишком быстро. Но вернуться в город хотелось до темна.
Откидываюсь на спинку кресла. Внутри порхают бабочки, низ живота чуть потягивает, но это от перенесенных оргазмов. Глаза то и дело закрываются от сладкой усталости.
Ник снова держит меня за руку.
– Поспи, – ловит мой взгляд. – Устала.
И я под тихую музыку закрываю глаза. Просто не в силах бороться с тяжестью век.
А когда просыпаюсь, понимаю, что мы стоим. Тут же сажусь удобнее и пытаюсь понять, где мы.
Заправка.
Оглядываюсь по сторонам и замечаю недалеко стоящего Ника, а рядом с ним девушку. Нет, ее я еще не видела, кажется. Она что-то ему говорит и тычет пальцем в сторону машины, в которой я сижу.
Что делать и не знаю. Выйти? Обозначить свое присутствие? Или сделать вид, что ничего не видела?
Черт!
Но когда Ник поворачивается голову и смотрит на машину, я тут же притворяюсь спящей.
Дура!
Мысленно себя ругаю, но по-другому поступить я не смогла. Да, я боюсь. А чего? Сама толком ответить на этот вопрос не могу.
Через пару минут Никита возвращается в машину. Тут же улавливаю запах не только его парфюма, но и запах свежесваренного кофе. Открываю глаза, потягиваюсь как кошка.
– М-м-м, – тяну. – Кофе.
– Он самый, – смеется и протягивает. – Осторожно, горячий, – предупреждает, прежде чем мои пальцы сомкнутся на стаканчике.
Едем домой. На душе немного волнительно. Но я стараюсь откинуть все мысли. Мне хорошо. Он со мной. И это самое главное. Все остальное мелочи.
Вечером копаемся на сайтах, просматривая квартиру побольше. Я все еще против что-то менять. Ник не хочет сидеть на месте и уже готов все перевернуть. Рвется действовать. Я не знаю, как его остановить!
– Смотри, – кричит из комнаты, пока я нарезаю салат. – Нашел, кажется, именно то, что нам надо. Тут и школа рядом, и спортивная тоже в десяти минутах ходьбы.
– Может, рано еще? – снова пытаюсь притормозить его. Но куда там.
– Ага, еще лет десять подождем, пока Темыч не женится, и тогда ничего расширять не нужно будет, – долетает до меня его смешок.
Раскладываю салат по тарелкам, беру приборы, хлеб и иду в комнату.
Никита тут же подскакивает с дивана и подхватывает свою порцию, освобождая мне руку.
– Позвала, я бы помог, – бубнит.
Садимся на диван и снова уставляемся в планшет.
– Вот, смотри, – показывает мне. – Две комнаты. Большая кухня. Темкина комната, наша. Санузел правда совмещен, но не проблема.
Я смотрю, и да, в принципе, мне нравится.
– Снимем? – спрашивает. – Прямо сейчас готов позвонить. А еще тут метка стоит, что возможен выкуп. То есть, поживем, если все устраивает, то берем в ипотеку.
– Да какая ипотека? – вздыхаю. – Мне свою еще выплачивать.
– Твою сдадим. И вот тебе платеж по ипотеке. Коммуналку жильцы будут платить. Ты ничего не теряешь. А если получится, погасим быстрее, а там сама решишь, что делать с квартирой.
Поворачиваюсь к Нику и смотрю на него.
– Откуда ты такой взялся? – спрашиваю, а у самой слезы наворачиваются на глазах.
Я так привыкла тянуть все сама. А тут он: молодой, энергичный, красивый, черт возьми. И на каждый мой ступор у него есть ответ, действие. Он готов решать мои вопросы. И это удивительно. Я никак не могу привыкнуть и начать нормально реагировать на это. А еще боюсь привыкнуть. Да. Боюсь привыкнуть.
– Нравлюсь, да? – самодовольная улыбка растягивает губы парня.
Обхватываю его за колючие щеки и вглядываюсь в глаза.
– Очень, – признаюсь. – Очень нравишься. Даже страшно представить, что будет, если ты исчезнешь из моей жизни.
Тут же делается серьезным и перехватывает меня за руки.
– Почему я должен исчезнуть? Меня пугают твои мысли, – хмурит брови. – Сколько мне нужно доказывать, что я здесь, с тобой и никуда не собираюсь? – целует в запястья.
– Извини, просто от того, как с тобой хорошо, иногда на меня накатывает дикий страх. Я пытаюсь с ним бороться. Правда.
– Ладно, проехали. Будем над этим работать, – прижимает меня к себе и снова уставляется в экран планшета.
Мы все же доедаем салат. И просматриваем еще пару вариантов квартир.
На следующий день Никита уходит в салон. Там у него несколько заказов. А я решаю прибраться в его однушке. Хочется сделать ее немного уютнее. А после уборки и стирки заглядываю на сайт вакансий, параллельно готовя обед и ужин. Вечером поедем забирать Артема.
К своей школе я уже привыкла, но раз мы собираемся жить тут, нужно искать что-то рядом.
От поиска отвлекает звонок в дверь. Я кидаю взгляд на часы.
Никита? Может, ключи забыл?
Тороплюсь открыть дверь.
– Значит не наврали, – замираю, увидев Гусеву. – Отойди, чего встала? – отталкивает меня в сторону и проходит в квартиру.
Закрываю за ней дверь.
Чувствую себя ужасно. Как девчонка, которую застукали за неприличным.
Мать Никиты проходит по квартире, не разувшись, по чистому, недавно помытому полу.
– Где Никита? Он не берет трубку, – наконец останавливается и, уперев одну руку в бок, смотрит на меня с презрением.
– В салоне.
– А ты
