По следам исчезнувших - Лена Александровна Обухова
Впрочем, других вариантов все равно никто не видел: связи по-прежнему не было, а солнце уже село, и тьма, какую редко увидишь в городе, обступила их со всех сторон.
— Я попробую перелезть, — вызвался Богдан.
— Только осторожнее, — испуганно пискнула Лекси.
Вскоре выяснилось, что Богдан не зря столько времени уделял своей физической форме: штурм ворот дался ему весьма легко, притормозил он, только перелезая через пики, чтобы случайно не зацепиться, а потом так же уверенно слез с внешней стороны, вызвав этим общее ликование.
Макс протянул ему ключи от машины, и Богдан нырнул в темноту.
— Я видела там кого-то! — вдруг объявила девчонка-подружка. — Нина!
Она попыталась ринуться в том направлении, где заметила движение, но парень удержал ее.
— Не хватает только, чтобы ты там тоже исчезла, — буркнул он.
— Но Нина…
— Если ты действительно видела ее, то она сейчас сама подойдет, — мрачно заявил Макс.
— Что значит — если она видела ее? — нервно уточнила Лекси. — А кого еще она могла видеть?
Макс и Лера только молча переглянулись и снова повернулись к воротам, пытаясь высмотреть в темноте Богдана. Прошло уже больше минуты с тех пор, как машина Макса пикнула и моргнула огнями, открываясь.
— Эй, ну где ты там? — позвал Макс. — Найти, что ли, не можешь?
Однако Богдан не отозвался. А Лекси вдруг пришло в голову, что она так и не услышала характерного звука, с которым открывается багажник.
Глава 1
Он сказал: «Я так больше не могу» и швырнул стопку из трех свежих, поглаженных футболок в чемодан. Она ничего не ответила, просто молча ушла на кухню и долила себе из колбы порядком остывший кофе. У напитка уже был тот характерный гадостный привкус, который появляется, когда он перестоит, но она все равно делала глоток за глотком.
Муж говорил что-то еще, но Маша не слушала. Боялась, что некрасиво разрыдается, если смысл его слов проникнет в ее сознание. А Вадим в ответ на это брезгливо подожмет губы и скажет: «Вот только давай без этого…»
Она хотела бы уметь реагировать на подобные ситуации иначе. Например, как в распространенных в сети мемах:
— Я ухожу от тебя!
— Какая прекрасная новость…
— Ты больше не встретишь такого, как я!
— Боже, одна новость лучше другой!
И чтобы это звучало так саркастично, с налетом презрения и абсолютно естественно. Но Маша так не могла. От едких слов мужа лишь перехватывало горло и щипало глаза, а единственное, что удавалось — это делать глоток за глотком, несмотря на гадостное чувство тошноты, только чтобы не расплакаться и хотя бы выглядеть равнодушной.
Справедливости ради, Вадим и не заявлял, что уходит от нее. Лишь выкатывал список претензий, о которых ей стоит подумать в его отсутствие. Только и всего. Но от этого почему-то не становилось легче.
Колесо машины провалилось в какую-то яму, их тряхнуло так сильно, что, не будь она пристегнута ремнем безопасности, Маша наверняка слетела бы с сиденья в проход еще до того, как успела бы проснуться. А так ее только тряхнуло да слегка приложило головой о стекло.
Зато неприятный сон-воспоминание моментально развеялся и забылся, вытесненный кучей рабочих мыслей, закопошившихся в голове.
— Можно поаккуратнее? Не дрова везешь, — проворчал устроившийся позади нее Леонид Сергеевич.
Вообще-то он просил называть себя просто Леней, но Маша не любила этого панибратства в деловом общении и предпочитала ко всем, кто старше хотя бы на пять лет или выше по служебной лестнице, обращаться на «вы» и по имени-отчеству. В остальных случаях она использовала «вы» и полную форму имени. Так проще. Дружеское «ты» создавало неверный посыл и порой усложняло отношения, в которых ты вынужден постоянно что-то требовать от людей. А поскольку Маша выполняла административные функции, ей постоянно приходилось требовать. Как правило, чтобы люди делали свою работу и делали ее хорошо.
Леонид Сергеевич был лет на десять ее старше, но выглядел так, словно разница между ними составляла все пятнадцать: невысокий, морщинистый, лысеющий, худощавый, но уже умудрившийся обзавестись небольшим животиком. Все это, кстати, не мешало ему несколько раз подкатывать к ней с весьма непристойными предложениями. Его не останавливало даже обручальное кольцо на ее пальце. Что поделаешь? Режиссер! К тому же уверенный, что любая более или менее привлекательная женщина мечтает стать актрисой и на все ради этого готова.
— Между прочим, я в водители не нанимался, — заметил парень, сидевший за рулем их минивэна. — Мое дело — за техникой следить.
— Еще как нанимались, Родион, — чуть прокашлявшись, чтобы голос не сипел после сна, заметила Маша. — Сами же захотели дополнительные деньги получить, по смете выделенные на водителя. Или вы думали, что машина после этого сама поедет?
— Да какие там деньги? — проворчал парень. — Так, слезы одни. Я бы посмотрел, как вы на эти крохи отдельного водителя нашли бы.
Маша только улыбнулась. Отдельного или нет, а водителя — аж двоих! — она нашла и в бюджет уложилась.
Дорога чуть повернула, и из-за стены деревьев сразу показались решетчатые ворота, а это означало, что они наконец добрались. На тесной подъездной площадке уже стояли старенькие «жигули» и фургон с оборудованием, добравшийся до места чуть раньше. Дверца уже была сдвинута вбок, но разгрузка еще не началась, хотя ворота уже были открыты, во всяком случае, виднелось расстояние между створками.
Рядом с фургоном стоял Стас — их звукооператор, тоже не побрезговавший небольшой прибавкой к гонорару в виде ставки второго водителя. Он, по обыкновению, был одет в черное с ног до головы: джинсы с прорезями и какими-то металлическими заклепками и цепями, футболку с готическим принтом, видневшуюся под кожаной курткой. На подъехавший минивэн Стас никакого внимания не обратил: так и стоял, держа в руках смартфон и что-то сосредоточенно в нем рассматривая. Часть длинных темных прядей были забраны в тонкий хвостик на макушке, чтобы не падали на лицо и не мешались, а остальные ниспадали свободно.
Маша только вздохнула. Она выросла в семье военного в третьем поколении, а потому мужчин с длинными волосами не воспринимала, хотя общалась с ними регулярно. Творческая среда, что поделаешь?
Выбравшись из минивэна, Маша осмотрелась. Крошечный пятачок перед воротами оказался уже почти полностью заставлен машинами, но Элизе, которая должна была подъехать с минуты на минуту, места еще хватит.
Немолодой сторож, присматривавший за закрытым лагерем, тоже находился здесь: меланхолично курил, привалившись спиной к высокому забору.
