Данияр. Не буду твоей невестой - Мария Зайцева

Современно, чисто и удобно.

Слишком чисто.

Слишком… пусто.

Вещи на своих местах. Всё как с картинки. С рендера, которыми наполняют сайты по продаже квартир в новостройках.

Нет тетрадей, чашек с надбитым краем, одеяла, небрежно брошенного на диван. Ни одной вещи, в которой можно было бы узнать Натана. Даже в ванной только бутыль с жидким персиковым мылом. Даже пены для бритья нет.

Как будто здесь не живёт никто.

Я оглядываюсь снова, медленно. Может, он просто не успел обустроиться? Только снял?

Может, для меня хотел, чтобы было красиво?

Он ведь жил с однокурсником, они квартиру снимали недалеко от нашего меда. И, конечно, он не мог меня привести туда.

И, думаю, ему стоило немалого труда так быстро снять квартиру. Мы меньше суток назад решили всё.

Но коготок внутри скребёт сильнее. В горле образуется саднящая сдавленность.

Нужно просто успокоиться. Выспаться. Всё уляжется.

Это просто я вся на нервах.

Дома… Наверно, родители уже подняли шум. Не хочу даже представлять, что там сейчас происходит.

Наверно, впервые за все это время, время моего побега из дома, я думаю о том, пути назад нет. Своим поступком я сама, сознательно, вычеркнула себя из семьи. Меня не простят.

Становится страшно, я и сажусь на диван, обхватив колени руками. Смотрю в окно, пытаясь осознать себя. Понять, что мне дальше-то делать?

Я так импульсивно согласилась приехать, я рвалась из ловушки, пока дверь не захлопнулась окончательно…

И теперь я на воле.

Правда же?

Тогда почему тяжело так?

Через час Натан возвращается.

— Поехали. Я хочу показать тебе одно место, — говорит он негромко, проводя костяшками пальцев по моей щеке, тянется, чтоб обнять.

Я смотрю на него. На серьёзное лицо, на сжатые губы в контраст этой странной нежности, которая… отзывается у меня внутри неожиданным напряжением.

— Может, завтра уже? — неуверенно предлагаю я.

— Хочу сегодня, — Натан улыбается, но улыбка как-будто… отстранённая. — Это важно.

Ладно…

— Хорошо, — киваю и беру свой рюкзак. — Поехали.

Мы спускаемся и снова садимся в его машину.

Может, он хочет познакомить меня со своими родными? Это, наверное, было бы правильно.

Мы едем довольно долго. Натан рассказывается про практику, я в основном киваю. Чувствую, как под рёбрами гнездится то ли тревога, то ли тоска. Телефон на коленях в сотый, наверное, раз вспыхивает беззвучным звонком от мамы и гаснет, когда я снова не беру трубку.

Очень хочется, но что я скажу? Ничего.

Нет пути назад, нет. Прости, мама. И я тебя прощаю.

Останавливаемся мы возле небольшого здания в два этажа. Серое, окна плотно закрыты, но за шторами угадывается приглушённый свет.

— Что это? Зачем мы здесь? — поворачиваюсь к Натану.

— Сейчас узнаешь, — он улыбается, но меня почему-то бросает в холод. — Пошли, Мадина.

Глава 25. Зачем мы здесь

Я не хочу идти туда.

Не понимаю, почему, но все внутри протестует.

Вроде, ничего страшного, и я все же с Натаном, чего бояться?

А боюсь.

До мурашек боюсь!

Снова вспыхивает экран телефона, на нем появляется фото мамы. И я испытываю дикое желание ответить. Просто услышать ее голос. И, наверно, если бы можно было при помощи звонка переместиться в пространстве, то я бы это сделала!

Нажала бы на зеленую кнопку и оказалась рядом с мамой!

Пусть бы она меня ругала, пусть!

Но я была бы с ней, в безопасности, в охраняющей близости ее рук.

Натан перехватывает мой взгляд, хмурится… И неожиданно быстро и ловко забирает у меня из рук телефон!

Дергаюсь к нему непонимающе, но Натан говорит спокойно:

— Давай я пока у себя подержу. А то ты переживаешь очень сильно.

И просто отключает телефон, прячет себе в карман!

— Натан! — я торможу, вернее, пытаюсь, потому что он меня тянет за собой, неумолимо, словно на буксире. — Подожди, Натан! Отдай телефон! Что происходит, вообще?

— Да, блин! — Закатывает он глаза, а после ускоряется, нетерпеливо дергая меня за руку так, что становится больно.

— Натан! Подожди! — Я повышаю голос, пытаюсь вырвать руку, оглядываюсь. Но никого вокруг! Никого!

И дом этот, жуткий какой-то!

Мне настолько страшно становится, что уже без разницы на разум, на мое доверие к Натану, доводы рассудка, убеждающие, что все в порядке, что надо верить, что он же меня любит…

Мне больно от жестких пальцев, капканом сомкнувшихся на запястье, и сердце замирает от ужаса.

Натан ничего не говорит больше, просто подтаскивает меня к крыльцу, звонит.

И, когда открывается дверь, просто вталкивает меня вперед так, что я чуть ли не падаю.

Прямо в руки мужчины, стоящего на пороге.

Он придерживает меня, да грубо так! Больно!

Слепая от ужаса, я пытаюсь вырваться, отступить обратно к двери, оборачиваюсь на Натана, молча закрывшего замок.

— Стоять! — Тихий, но какой-то очень жуткий голос мужчины, держащего меня, заставляет замереть. — Ты какого хрена так долго?

— Пробки, — равнодушно говорит Натан, — главное, что довез. И без шума, как требовали.

— Натан, что происходит? Где мы? Зачем мы здесь?

Я выворачиваюсь из рук мужчины, через боль и треск одежды. Наверно, это получается внезапно для него. И для меня.

Отскакиваю к Натану, хочу спрятаться за его спиной.

Это инстинкт просто, потому что до разума моего доходит таки, что Натан — не тот, кем мне казался.

На осознание этого нужна секунда, в течение которой я смотрю в лицо своего парня. Человека, которого так люблю.

И который меня любит.

Как мне казалось.

Сейчас я вижу, что это все только казалось.

Вижу.

Но не верю. Не верю!

— Мадина… — Натан мягко улыбается, на полсекунды становясь тем самым приятным, правильным парнем, в которого я влюбилась. С которым хотела жизнь свою строить. Детей растить. — Понимаешь… Я не хотел так. Честно. Но у меня выбора нет.

— Что? — я все еще смотрю на него. И все еще ищу в лице хоть намек на то, что это — какая-то глупая, не смешная шутка. Ну не может