Прощай! Люблю тебя до неба! - Виктория Борисовна Волкова
— Ну, точно не Альберта, — закатывает он глаза. Резко бьет по газам, выезжая на трассу. И бурчит себе под нос. — Искал я эту Павнелину. Говорят, нет такого врача в нашей областной…
— Точно Павнелина? — смотрю на Извекова серьезно.
— Ну да! Павнелина Тамара Семеновна, — крепко сжимает руль и кивает на бардачок. — Моя диктовала. Я записал.
— Неправильно, — смеюсь я. — У нас в областной работает Павнели Ламара Симоновна. Строгая грузинская женщина. Обалденный специалист. Если бы я осталась в Агдальске, у нее бы рожала. Лучше нет…
— Ты ее знаешь? — вполоборота поворачивается ко мне Рома. Смотрит с интересом.
— Да, я когда на скорой работала, к ней столько народу перевезла…
— Слушай, Алена! Век не забуду. Клянусь. Проси что хочешь. Только отведи мою Милку к ней. Богом прошу! — выпаливает он, тормозя на обочине. Даже руки складывает в молитвенном жесте и смотрит как ребенок.
Ну как отказать?
— Хорошо. Завтра зайду в отделение. Спрошу. Только, Ром… Я ничего не обещаю.
— Но ты постарайся, ладно? — просит он страдальчески.
— Ладно, — улыбаюсь я.
И следующим утром перед занятиями захожу по пути в областную. И сразу же около регистратуры сталкиваюсь с Павнели.
— О, на ловца и зверь бежит, — смеется она. Миниатюрная хрупкая женщина. — Гусева, как раз вчера о тебе вспоминала. Ты на каком курсе? Не хочешь поменять специализацию? Я как раз набираю группу толковых девчонок. Первой о тебе подумала.
Внутри все взрывается от досады. Не могу я! Мне же во Владивосток ехать. Но и сказать прямо не имею права. Надо по поводу Милы Извековой договориться. А если я откажу, то и меня пошлют… Да и потом во Владивостоке я могу пойти по акушерству. Хорошая специальность, все лучше онкологии, которую я выбрала год назад.
— Да, Ламара Симоновна. С удовольствием! — щебечу радостно. Потом, конечно, мне от Павнели влетит. Скажет, что я ее подвела, собак навешает по самое здрасьте. Я ее знаю! Но сейчас мне важно отправить к ней на консультацию Милу.
Извеков — редкий балбес. Беременной жене плохо, а он рассуждает, как выпускник детсада.
— Касаткин, конечно, ругаться будет. Но я его беру на себя, — заговорщицки улыбается мне Ламара. Серьезная очень, с короткой стрижкой и огромными серьгами в ушах. Очень стильная, грамотная и деловая. Хотелось бы и мне стать таким же спецом. Но мой удел — военный городок и должность фельдшера в лучшем случае.
— Ламара Симоновна, — лепечу, набравшись смелости. — А я к вам…
— Что такое? Посмотреть кого-то надо, — ощупывает меня взглядом. — Ты вроде не беременная…
— И не замужем, — улыбаюсь я и добавляю поспешно. — Подруга моя… Мила… У нее сложная ситуация.
— Вот завтра вместе и приходите, — постановляет Ламара. — Рада, что ты согласилась, Гусева. Из тебя выйдет толк, — замечает она со знанием дела.
А я, вылетев из больницы, звоню отцу.
— Ты можешь говорить? Не занят?
— У меня обход, Лена, — строго заявляет отец. — Говори. Только быстро…
— Представляешь! — задыхаюсь от восторга. Пересказываю новости и сама себя жалею. — Только мне уезжать… Но я не сказала…
— Начинайте без меня, — дает кому-то указание папа и вздыхает тяжело. — Да правильно ты все сделала, дочка. Мало ли… Может, вместо Владивостока Оленя оставят здесь. Министерство обороны — организация непредсказуемая. Или тут доучишься, а муж твой там сам послужит…
— Ой, нет, я так не хочу! — вскрикиваю я.
— В любом случае я рад, Лена, что тебя выделили среди массы студентов. Ты меня порадовала, дочка, — басит он в трубку. — Ладно, меня ждут, но ты молодец. Горжусь тобой, — роняет напоследок и отключается.
А я парю на крыльях. Папа меня похвалил! Вот только почему он стал плохо относиться к Олегу, понять не могу.
Глава 34
— Я вас оставляю в отделении, — безапелляционно заявляет Павнели. — Матка в тонусе. Риски большие. Месяц в больнице полежишь, девочка, — смотрит в упор на Милу. — От нас с лялькой выйдешь.
У Милы слезы по щекам текут.
— Вы поможете? Спасибо…
— Вон, подружку благодари, — кивает в мою сторону. — Вовремя она тебя ко мне доставила. Люда, проводи девушку в палату, — обращается к медсестре. — Гусева, а ты останься. Спросить тебя хочу…
И ждет, когда Людмила Ивановна под ручку выведет Милу.
— Алена, Роме позвони, пожалуйста! — просит она меня напоследок.
— Да, обязательно, — соглашаюсь на автомате. Извеков точно с ума сойдет. Решит, что жена пропала.
Дверь закрывается. Ламара закуривает и сурово на меня смотрит.
— Касаткин сказал, что ты вроде выходишь замуж и уезжаешь, — припечатывает каждым словом, как на суде. — Правда? Или Леня врет?
— Замуж выхожу, — улыбаюсь, а у самой поджилки трясутся. Почему я сразу не призналась? Из-за Милы? Или побоялась? — Но по поводу распределения мужа неизвестно. Могут и к нам в Агдальск направить. Это же Министерство обороны, — вовремя вспоминаю я папину отповедь.
— А, ну да, — вздыхает Ламара. Затягивается, поморщившись. Думает, выдыхает в распахнутое окно сизое облако дыма. — Только ты меня сразу предупреди, как узнаешь. — Вот, номер мой запиши, — гасит сигарету в самодельную пепельницу.
— Хорошо, — тянусь за ручкой. Записываю домашний номер Ламары и пулей вылетаю из кабинета. Вроде бы не соврала, а у самой на душе противно.
«Зачем влезла? С распределением Олега вопрос решеный — мы едем во Владивосток. Тогда почему я сразу правду не сказала?» — размышляю по пути к универу. Мажу взглядом по рабочим, высаживающим цветы на клумбах, улыбаюсь детям, бегающим вокруг фонтана.
Выудив из сумочки сотовый, звоню Роме Извекову. Но он не отвечает. В ухо бьются гудки, действуя на нервы. Представляю, каково сейчас Миле. И так беременность под угрозой, так еще и муж пропал непонятно куда.
Набравшись смелости, набираю номер Альберта.
— Да, Аленка, — весело здоровается он. — Тебя забрать надо? Я сейчас подъеду…
— Хорошо, — откликаюсь радостно. Поправляю подол цветастого платья, развевающегося на ветру.
— Выходи тогда к остановке. Я через пять минут буду, — велит Альберт и обрывает связь.
А я даже слова про Милу сказать не успеваю!
«Ничего. Сейчас лично сообщу», — спешу по бульвару к остановке. И подхожу ровно в тот момент, когда рядом паркуется большой черный Мерседес Валдаева.
— Садись быстрее, — открывает он дверцу. — Тут стоять нельзя, — машет рукой в сторону подъезжающего троллейбуса.
Прыгаю на пассажирское сиденье рядом с Альбертом. Машина трогается, и я выдыхаю.
— А где Роман, не знаешь? Я звоню, звоню, а он не отвечает.
— Извек? — хмуро косится на меня Валдаев. Чувствую, как напрягается весь. — Зачем он тебе? Он же идиот. Держись от него подальше, Алена. Или он приставал к тебе? — рычит, сворачивая
