Любовник Павлова - Ника Маслова
Глава 12-1. Вадим. Спасибо
Глава 12-1. Вадим. Спасибо
Мне было так хорошо, как никогда и ни с кем не бывало.
Обычно после пережитого оргазма эта мысль приходит в голову первой, потом эмоции постепенно стихают, сходят на нет, и оценки становятся адекватными. Мои не стали, хотя прошло уже достаточно времени. Я, оттраханный так, что ног не свести, лежал на кровати, уткнувшись в неё лицом, тихо дышал и искал прежнее — разумное и даже критичное — восприятие. Не находил.
В процессе я как только Павлова ни называл. «Боже-боже» прямо рвалось из груди, я заткнуться не мог, а теперь не мог говорить от пережитого удовольствия. Но если бы Павлов, лежащий рядом, заставил бы меня сейчас что-то сказать, наверное, я бы опять не удержался от: «Боже, как мне было с тобой хорошо».
А ещё так изматывающе и так ярко, что у меня до сих пор всё дрожало внутри и срывалось дыхание. Кончив, Павлов, разумеется, вытащил член, и теперь моя задница ныла. От него ей, бедняге, досталось по полной. В процессе я не раз её пожалел, но теперь больше всего угнетало ощущение пустоты — такое неприятное после предельной наполненности, такое холодное после едва выносимого жара.
Хотя у меня не оставалось энергии даже для того, чтобы переползти или откатиться с места, измазанного моей же спермой, я мечтал о том времени, когда смогу всё повторить. Что это непременно случится, даже не сомневался.
Мне понравилось с Павловым, но и ему, я уверен, со мной понравилось тоже. Я вновь жаждал бури, только в буре видел покой, что в переводе с безумного означало: я хотел больше, испытать это снова, вновь попасть под неумолимый, неостановимый каток Павловской мощи.
Когда-нибудь я обязательно посмеюсь над высокопарностью мыслей по сравнению с вызвавшими их причинами, но сейчас меня откровенно несло. Я пошевелиться не мог, всё ещё дышал ртом, но в отношении Павлова в моей голове жило только: «Мой бог».
Давно меня так сексом не раскатывало. Да что там, вообще никогда. Хотя я был с разными и даже влюблялся, но Павлов с первого раза всех собой заслонил. Всех победил и выкосил до линии горизонта.
Теперь я точно знал, чего мне не хватало в отношениях с Кириллом, и что я получил здесь. Попав в руки Павлова, насаженный на его член, всё, что я мог — трепыхаться, стонать и кричать, и всеми силами пытаться дать ему понять, насколько он крут, как мне с ним хорошо.
Он слушал всё, что вырывалось из моего рта, но слышал лишь то, чего я правда хотел. Я просил «ещё», и он давал это ещё. Я умолял его остановиться — и он не давал передышки, прекрасно зная, чего я на самом деле хочу.
Когда я в первый раз кончил, когда лежал, едва дыша, его член всё ещё оставался твёрдым. Он медленно, но без остановки двигался во мне, и меня прямо скручивало от того, как это мощно чувствовалось, почти на грани.
Я просил его дать мне передохнуть. У меня слёзы из глаз текли. И тогда он прижался к моей спине горячим влажным телом, и возле уха прозвучал его хриплый шёпот:
— Ты помнишь своё стоп-слово, Вадим?
Разумеется, я помнил. Забудешь такое.
— Если будет слишком, воспользуйся им.
Он дал мне разрешение себя остановить, но сам так и не остановился, хотя видел и чувствовал, как меня размазывает под ним. Он хотел продолжать, и я решил попробовать с ним то, что другим делать прежде не позволял. Терпел его толчки и те ощущения на грани, которые они порождали, почти болезненные из-за их силы и чувствительности моего, только что пережившего оргазм, тела. Я стонал и извивался, но про «папочку» мёртво молчал. Мог остановить всё в любое мгновение, но дрожал от силы ощущений и загадывал: выдержу ещё или сдамся.
— Теперь давай по-другому, — сказал Павлов и, сев на пятки, перетащил меня на себя. Обнял одной рукой, прижимая спиной к своему твёрдому животу.
Я чуть приподнялся, и он надел меня на свой член. Я шипел, так сильно его проникновение чувствовалось. Задыхался и не мог говорить.
— Хорошо. А теперь двигайся сам, в своём ритме.
Павлов помогал мне подниматься и опускаться, а иногда позволял просто ёрзать у него на коленях. Не спеша ласкал мой член рукой, и я боролся с ним, пытаясь избавиться от слишком сильных ощущений.
Надолго меня не хватило, и я по своей воле упал на кровать. Грудью прижался к сбившемуся одеялу, задницу выставил вверх. Ноги дрожали, и я боялся, что они меня подведут, и я свалюсь, и тогда мгновенно засну. Голова как плыла, в ушах шумело морским прибоем.
— Трахайте сами, — сказал я. Судя по тому, что Павлов услышал, я всё-таки сказал это вслух.
Он трахнул, да так, что у меня белые вспышки появлялись перед глазами. Он двигался — сильный, твёрдый, неостановимый, а я всё отчётливей превращался в медузу, растекался по постели, позволял делать с собой что угодно. Неприятные ощущения отдалялись, словно их уносил океан, существующий лишь в моей кружащейся голове. Я тихо дышал, прогибался, в меру сил подавался навстречу толчкам, а затем услышал:
— Вот так хорошо. Молодец.
«Хорошо» означало, что у меня снова встало. А я и не думал, что такое возможно. Баек, конечно, ходит достаточно, в порно, с отдыхом и монтажом, тоже можно наснимать что угодно. Но я в жизни не думал, что переживу такое в реальности. Тем более с кем и в какой ситуации.
Когда мой член достаточно окреп, Павлов ускорился. И тогда я понял, что означает попасть во власть урагана. Нет, я, конечно, тоже старался: держался, прогибался, подавался навстречу. Но Павлов сделал всё остальное — довёл меня до предела и толкнул за него.
Мы кончили вместе. Он рухнул мне на спину — я остался лежать, абсолютно вымотанный, затраханный, еле дышащий. Сознание плыло, и я впервые в жизни оказался на грани того, чтобы хлопнуться в обморок от удовольствия.
Павлов скатился с моей спины, коснулся плеча. Он шумно дышал, его тоже штормило.
— Ты как?
— Хорошо, — сказал я.
Павлов, похоже, мой ответ не услышал, повернул мою голову к себе, уставился мне в глаза своими, всё ещё почти чёрными.
— Ну ты как
