Измена. (Не) чужой ребенок - Аня Вьёри
– Малыш, пойди приляг, – Егор очень нежно меня обнимает, а я почему-то воспринимаю это как должное.
– Ага.
– Давай! Полчаса у тебя точно есть, – гордо говорит он и вдруг звонко целует меня в макушку.
18.03 Глава 27
Маша
Мечусь по квартире, как загнанный зверь.
Его объятия, его поцелуй.
Такие естественные и такие неуместные.
Нет. Не хочу! Не смогу! Уговор был другой! Он сказал, что все бросил и ему жить негде. Я его пустила до тех пор, пока он не поймет, как снова стать на ноги. Но не к себе! Нет! Нет больше семьи! И не будет!
Он просто… Просто поругался. Сейчас он успокоится…
Стоп…
А почему он поругался?
Что произошло?
Слышу поворот ключа в двери. Кажется, задерживаю дыхание.
– Маш!
Он смотрит на меня… Удивленно, что ли? Нет. Скорее испуганно.
А мне попросту дышать нечем.
– Маш, что произошло? – он хмурится, ставит люльку с проснувшимся Санькой. – Маш, не бойся, там не было никого! Я бы заметил, улица была пустой, – я молчу. – Маш, ну давай переедем еще раз!
Он опять кидается ко мне с объятиями.
– Егор, – делаю шаг назад.
– Что? – смотрит на меня обеспокоенно.
– Егор, почему ты поругался с отцом?
Бледнеет, выпрямляется, поджимает губы.
– Только не ври мне, – шепчу сдавленно.
– Маш, какое это имеет значение?
– Не ври мне! – вдруг кричу.
Полянский отступает, поднимает люльку, подает мне:
– Раздень его.
И, не сказав больше ни слова, выходит снова в подъезд.
Я прижимаю к себе ребенка.
Моего маленького, моего драгоценного.
Выспавшийся Санька гулит и пускает пузыри, выдувая зубки.
– Что, мой сладкий, – снимаю шапочку, целую вкусную макушечку, – нагулялся?
Снимаю комбез, подгузник… В коридоре снова открывается дверь. Слышу, как Егор ставит шасси от коляски, проходит на кухню.
Шумит вода, зажигается газ.
Вхожу с Сашкой на руках.
– Я не хочу ругаться, – произношу тихо, – я хочу понимать.
– Что понимать, Марусь? – он смотрит в окно. Спина прямая, голос злой.
– Я хочу понимать, что происходит, – повторяю упорно.
– Отец настаивал, чтобы я вернул в семью Сашку, – отзывается мой муж, а у меня пропадает дар речи и холодеют руки. – Я был против, – Егор поворачивается. – Я знаю, что он важен для тебя.
– Но по завещанию Полянский должен быть у Полянских, – я почти размышляю вслух.
– Да, – кивает, – это позиция отца.
– То есть ты здесь, – прижимаю младенца к себе покрепче, – чтобы вернуть драгоценного наследника в лоно семьи, – пытаюсь улыбнуться, – со мной или без меня…
Егор
Я не помню, когда я в последний раз так орал!
И орал ли вообще?
Меня просто накрыло и разорвало на части!
Да как же достало это наследство!
Как же замучили эти деньги!
Я что, на осознанный независимый поступок не способен?
Люди много делают из корысти!
Так вот! Я из-за денег здесь!
Да! Из-за денег!
Я очень хочу, чтобы у моего сына в будущем не было этих миллионов! Чтобы он мог жить так, как хочет! Женится на ком хочет или не женится вообще! Рожать детей штук пять, и можно девочек, или остаться бездетным.
Я здесь, чтобы он мог сам делать выбор.
И я тоже хочу сам делать выбор!
А на жизнь я заработаю.
Черт возьми! Заработаю!
С голоду не умрем!
Не накоплю на жилье – куплю яхту, уедем в кругосветку!
Поедешь со мной, Маша?
Она плакала.
Не отвечала мне, просто стояла и плакала.
А я, кажется, готов был в этот момент убивать.
Жалко, что дед уже помер… Реально придушил бы его.
Сашку я своим ором напугал знатно.
Маша прижала его, сбежала в комнату, что-то мурлычет ему на ушко, а я стою, уперся лбом в стекло.
Не сразу поймал себя на мысли, что смотрю именно на выход со двора и перекресток.
А ведь я был не прав – он отлично просматривается.
Солнце?
Да нет. Нет тут таких бликов. Леха, похоже, мне просто подыграл. Решил, что нервную молодую мамочку надо успокоить.
Но Маруська не нервная. И излишне богатой фантазией никогда не страдала.
Достаю телефон, набираю сообщение Гохе.
Егор: Гох, вокруг нас наблюдение есть?
Гоха СБ: Так точно, шеф.
Егор: Сегодня Маша видела подозрительную женщину.
Гоха СБ: Наш объект? Не может быть!
И тут же:
Гоха СБ: Сорри, шеф. Проверим камеры.
Да… А ситуация все чудесатее и чудесатее.
Может, в самом деле еще раз переехать?
Маша
Как же я запуталась!
Я хотела сбежать от этих всех сложностей, но весь шлейф проблем увязался за мною следом.
Ну ладно.
Будем откровенны.
Часть проблем сама забрала.
И о чем ты думала, Машка? Ребенка пожалела? Или себя?
Но вот он лежит у тебя на руках, прижимается и… Сейчас расстаться с ним будет уже настоящей трагедией. Причем, мне кажется, и для него тоже.
Остаток дня мы разговариваем мало.
Егор насупился, открыл ноут. Серфит по сайтам с объявлениями о работе.
Хорошего настроения ему это явно не добавляет. Морщина меж бровей становится все глубже.
А то, что мне позвонили по рекомендации моей престарелой покровительницы, кажется, окончательно его добивает.
Когда я собрала Сашку и доложила, что мы поедем к Елене Васильевне прогуляться, он только что-то буркнул в ответ.
Ну и фиг с ним.
Хотел, чтобы его ребенок не был обязан соблюдать завещание – пусть добивается!
Мы же спокойно нагулялись по парку! Я даже познакомилась с такими же, как и я, мамочками! Болтали обо всем и ни о чем и, в общем, домой пришла в очень хорошем расположении духа.
Ужинать не стали. Искупала Сашку, запустила стирку и упала спать…
Наверное, из-за шума стиральной машинки мне все время снилась какая-то ерунда.
Шаги, топот, гул мотора…
Кто-то куда-то ехал, кого-то куда-то увозили…
В какой-то момент то ли в квартире, то ли у меня в голове что-то щелкает – и я просыпаюсь.
Вокруг тишина, темнота… Но ощущение тревоги никуда не уходит.
Я тянусь рукой на ту часть дивана, где спит Санечка, чтобы поправить одеялко, но…
Рядом со мной пусто!
П
19.03 Глава 28
Маша
– ЕГОР! – я почему-то уверена, что его в квартире нет.
Бегу на кухню и… Чуть не падаю, налетев на надувной матрас.
На нем совершенно безмятежно спит мой муж. А сверху, на его груди, Сашка.
– Егор, – оседаю я со стоном.
Он открывает глаза, приподнимается
