Лисье золото - Татьяна Владимировна Корсакова
Судя по тому, как спокойно и уверенно двигалась «Бэха» в потоке машин, хвоста никто не ожидал. Алексу только и оставалось, что следовать за ней, держась на безопасном расстоянии.
Проехав центр города, «Бэха» направилась в сторону окраин, но не окраины были её окончательной целью! Она выскочила на загородную трассу и прибавила газа. Алекс тоже ускорился. Сгустившаяся тьма мешала слежке, но при этом помогала оставаться незамеченным в потоке покидающих город автомобилей. Впереди, километрах в двадцати, был коттеджный поселок. Можно было надеяться, что «Бэха» держит путь именно туда. В таком случае у Алекса появилась бы возможность узнать не только маршрут следования, но и адрес, но «Бэха» неожиданно съехала с трассы на едва различимую в темноте грунтовку. Алекс напрягся, припоминая, какой населённый пункт находится по ходу движения. Ориентироваться в темноте становилось все тяжелее, и он включил навигатор. Скорость пришлось снизить из-за риска быть обнаруженным на этой пустынной, сплошь состоящей из рытвин и ухабов дороге.
Если верить навигатору, прямо по курсу находился кирпичный завод. Вернее, то, что от него осталось. Алекс однажды проезжал здесь в светлое время суток. Завод производил удручающее впечатление полуразрушенными, исписанными граффити стенами и черными провалами окон. Не самое уютное местечко даже при свете дня. Что уж говорить про поздний вечер?!
Пустая «Бэха» обнаружилась рядом с одним из цехов. Вот тогда-то лёгкое беспокойство и перешло в настоящую тревогу. Приличный девицы не прыгают посреди ночи в незнакомое авто. И уж точно приличные девицы не шастают по заброшкам. А если уж шастают, то не по своей воле…
Глава 13
Ю не было нужды вглядываться в темноту, ей было достаточно этого сиплого, прокуренного голоса. Да и Золотцем её называли лишь в очень узком кругу. В очень узком и очень опасном кругу. Прямо сейчас сбывался её самый худший кошмар.
Не говоря ни слова, она попыталась открыть дверцу машины. Даже если придется выпрыгивать на ходу, она это сделает. Поломанные ноги – меньшее из ожидающих её зол. Дверца была заблокирована, а загривок Ю сжала тяжёлая лапища.
– Не рыпайся, Золотце, – просипела темнота, а пальцы на загривке сжались сильнее, пережимая сонные артерии, перекрывая поступление кислорода в мозг. Ещё минута – и она отключится, а отключаться очень не хотелось.
– Орк, пусти! – жалобно прохрипела Ю и перестала вырываться.
Орка, одного из шестерок Графа, не зря называли Орком. Он был здоровый, страшный, жестокий и не особо умный. Одному лишь Графу удавалось держать его в узде, а Ю старалась обходить его седьмой дорогой и не попадаться на глаза. Граф натравливал Орка на тех, кого следовало примерно проучить. Не напугать, а именно проучить. Значит, плохи её дела! Убить её не убьют, потому что Графу она нужна живой, но наказать… Наказать могут, в этом у Ю не было никаких сомнений. Сомнения были лишь в том, какой способ наказания разрешено применить Орку.
– Тихо, Золотце, а то придушу ненароком. – Орк коротко хохотнул, но пальцы слегка разжал, давая Ю возможность глотнуть воздуха. – Ты же хорошая девочка? Будешь вести себя хорошо?
– Хорошая. – От гипоксии закружилась голова, но, если Орк задал вопрос, лучше на него ответить без промедлений. – Буду вести…
Она украдкой оглядела салон. За рулем сидел незнакомый бритый налысо мужик. На пассажирском сидении справа от него развалился Протасов, для ближнего круга – Протас. В тандеме «Орк – Протас» последний был мозгом и координатором. Сам он никогда рук не марал, но при этом очень любил наблюдать за экзекуцией. Пожалуй, Протасов был даже опаснее, чем Орк.
– Орк, остынь! – Он просунул рыжую голову между передними сиденьями, посмотрел на Ю красными, как у альбиноса глазами. – А то ещё и в самом деле придушишь нашу красотку раньше времени. – Ну, привет, Золотце! – Его губы растянулись в хищной улыбке. – Как делишки?
– Привет, Протас. – Ю тоже сделала попытку улыбнуться. – Бывало и лучше, а как ты?
– И у меня бывало и лучше. – Протас перестал улыбаться. – Особенно после того, как ты, падла белобрысая, сделала ноги! Догадываешься, почему?
Ю догадывалась. После её побега Графу наверняка захотелось найти виновного и выпустить пар. Виновным назначили Протаса. Тем хуже для неё, потому что этот говнюк отличался патологической мстительностью. Вполне вероятно, что миссию по наказанию Ю он в этот раз возьмет на себя, не доверит такое ответственное мероприятие Орку. Только бы они не начали прямо в машине. Слишком много тел, слишком мало пространства для маневров…
– Мне очень жаль, – сказала Ю, мысленно прикидывая, чем станет отбиваться в случае чего. Наверное, можно было бы попробовать использовать в целях самообороны книгу Клавдии. Она была увесистая, с острыми и крепкими углами. Но книгу было жалко. – Может быть, мы сумеем как-то договориться?
Она сложила ладони в умоляющем жесте.
– Слышь, Орк, – сказал бритоголовый водила, не оборачиваясь, – не вздумай лупить её в моей тачке. Я только вчера почистил салон.
Значит, её планируют лупить. И не просто лупить, а до крови. Мрачная перспектива, но хорошо, что не в салоне авто.
– А если не лупить? – спросил Орк и с силой потянул Ю за косу, запрокидывая её голову назад.
– Хозяин запретил, – сказал Протас с явным сожалением.
Значит, насиловать её не будут. Уже хорошо! Дисциплина у Графа была железная. Правила, которые касались отношения мужиков к Ю, тоже. Ю для Графа никогда не была человеком, с самого первого дня их знакомства она была инструментом, очень тонким и очень высокоэффективным инструментом, относиться к которому следовало максимально бережно, не кантовать и уж тем более не ломать. Вот её и не ломали. Любить – не любили, но даже пальцем не трогали.
Граф тоже не трогал. Для плотских утех у него хватало доброволиц из «Шанхая». Так назывался элитный бордель, который содержала Аннушка, давняя знакомая Графа и та ещё стерва. Ю познакомилась с ней во время какого-то застолья, посвященного не пойми чему. Аннушка выглядела как помесь Мерлин Монро и стареющего херувима. От Мерлин Монро у неё были белые локоны и неизменно приталенные, обтягивающие платья. А от херувима – поплывший овал лица, румяные щёчки, большие голубые глаза и младенческая пухлость. Рассказывали, что в юные годы Аннушка была невероятной красавицей, а потом её поезд ушёл, прихватив с собой красоту и молодость, но оставив деловую хватку и изворотливость. Невинное кукольное личико Аннушки могло обмануть кого угодно, но не Ю. К слову, Аннушке она тоже сразу не понравилась. Вернее понравилась, но лишь до того момента, как Аннушка
