Тянет к тебе - Ана Сакру
– Повести точно смогу, – взгляд Яра соскальзывает на мои губы, – Если подчинишься, – сглотнув добавляет, – Все, вставай.
И, больше не сказав ни слова, подрывается со своего стула и за руку выдергивает меня.
Глава 21. Анжелика
Яр затаскивает меня в самый центр танцпола. Отсюда я отлично вижу музыкантов на сцене, но не могу разглядеть в толпе наш стол или стол новобрачных.
И это прекрасно, потому что под маминым оценивающим снисходительным взглядом я бы и пошевелиться нормально не смогла. Не знаю, специально Яр или случайно, но я ему благодарна.
Тихий останавливается напротив, предлагая свою ладонь. Медлю перед тем, как вложить свою, и озираюсь по сторонам.
Вокруг никто не умеет, никто… Большинство просто качаются, топчась на месте и мило обнимая друг друга. Разговаривают, смеются. Никому нет дела до других.
И это наконец расслабляет.
Это не конкурс танцев, Яр не претендует на главный приз, и я его не подведу. Мы просто веселимся, да?
Встречаю темный, гипнотический взгляд Яра и медленно вкладываю свою ладонь в его. От прикосновения прошивает горячими токами до самого плеча. Дыхание мое сбивается.
Ох…
А Яр уже рывком прижимает меня к себе – слишком плотно для любого танго, и вторая мужская ладонь раскаленным прессом ложится на мою поясницу. Тоже гораздо ниже, чем положено.
– Ты точно умеешь? – спрашиваю хрипло.
Хочу с иронией. Намекнуть, что так прижиматься и держать практически за задницу – не по правилам. Но голос подводит – выходит с придыханием как-то. Будто я уже и нормально дышать не могу.
– О, да…– дергает бровью, а взгляд хищный- хищный. Как у коршуна, подлетающего к мышке.
Поводит плечом, и я кладу на него вторую руку. Чувствую каменные мышцы под тонкой тканью белоснежной рубашки. И какой он горячий весь. Непроизвольно сдавливаю пальцы сильнее. Цепляюсь за него. Яр крепче перехватывает мою кисть в своей руке.
– Шаги знаешь?
– Мхм, – бормочу, увязая в его взгляде.
– Тогда погнали…
Втягивает меня в первое движение, но я сбиваюсь. Наступаю ему на носок, путаюсь в ногах. Плечи деревенеют моментально.
– Прости…– бормочу, красная вся.
Яр как-то странно смотрит. И вместо слов вдруг сильно встряхивает меня, заставляя обмякнуть. И снова увлекает за собой. Так быстро, что у меня перехватывает дух!
Он не просто ведет, он весь будто стальной, подавляет, обволакивает. Еще и музыка разгоняется с каждой нотой, срываясь на пронзительный припев.
Девушка – певица низким бархатным голосом выводит партию, заставляя внутренности дрожать.
Рука Яра впивается в мою поясницу, оставляя там клеймо. В другой руке переплетает наши пальцы. Смотрит мне прямо в глаза, начиная тяжело дышать. Его скулы розовеют, глаза чувственно горят. И мир вокруг кружит-кружит- кружит.... Становясь одним разноцветным пятном.
Я уже давно не считаю шаги. Я делаю, как он сказал. Я обмякаю, подчиняюсь полностью, позволяя Яру вести.
Колени как желе, внизу живота щекочущее тепло, в голове пузырьки шампанского.
Я вся в трепетных мурашках, потому что это не танго. Ощущается на грани…У меня такого секса чувственного никогда не было, как этот танец. Я пылаю и растекаюсь.
Мы не делаем ничего особенного, но мы очень… Непростительно близко прижаты к другу к другу. Так близко, что я чувствую, как его сердце бьется о ребра в грудной клетке, и мое трепещет в такт.
Подстраиваюсь даже тут.
Кажется для нас расступаются, образуя небольшой круг. Кажется, нам хлопают.
Ничего не знаю точно – зачарованно пялюсь в черные глаза, которые так близко. Яр улыбается уголком губ. Пару раз отбрасывает меня от себя, кружа. Я тоже начинаю смеяться. Просто от ощущения удовольствия и щекочущего возбуждения.
Веду ногой по его бедру, он перехватывает меня под коленом, срываем овации, кружимся. Дыхания нет, оно вылетает мелкими, рваными порциями. Горячая кожа влажнеет.
У Яра абсолютно пьяный наглый взгляд. И потому я совершенно не удивляюсь, когда он, прямо в танце, наклоняется и целует меня в шею, слизывая испарину с бешено бьющейся венки. Прикрываю глаза, шатаясь от нестерпимо ускоряющегося пульса.
Нахал… Обнимаю в ответ его темноволосую голову, не могу оттолкнуть.
Мелодия достигает своего пика перед финалом. Яр отстраняется резко, кружит меня вокруг оси и рывком тянет к себе. Ловит, вжимает в себя полностью, давая почувствовать, что возбужден, и целует в губы.
Это какой-то сон…
Вокруг шумят аплодисменты отыгравшим музыкантам, но я не слышу ничего кроме рева крови в ушах, потому что его язык хозяйничает у меня во рту. И это словно продолжение танца. Яр снова ведет, полностью подчиняя себе, а я лишь безвольно обмякаю, дурея от знойных и таких острых ощущений.
Одна его ладонь зарывается мне в волосы, большой палец чувственно гладит за ушком, другая лапает попу через тонкую ткань, непроизвольно комкая юбку.
Это уже наверно совсем неприлично смотрится, но я не могу его остановить. Меня слишком ведёт.
И, вместо того, чтобы оттолкнуть, я со стоном посасываю его язык и выгибаюсь, намертво прижимаясь к раскаленному мужскому телу. Я вспомнить не могу, чтобы хоть раз испытывала что-то подобное. Это все танго и шампанское, наверно, да?
Смутно слышу, как ведущий объявляет танец молодых, освещение меняется, пускают дым.
– Пойдем, – Яр отстраняется первый.
Пошатываюсь вслед за ним. Я полностью дезориентирована. Он тоже весь какой-то поплывший, и это хоть чуть-чуть утешает. Что не я одна…
– Куда? – заторможено сиплю не своим голосом, а Тихий уже ведет меня сквозь толпу в сторону пляжа, крепко держа за руку.
Не отвечает. По дороге хватает бутылку шампанского и два бокала с фуршетного стола. С плетеного подвесного кресла ворует плед.
Ныряем в темноту, двигаясь к берегу. За спиной раздаются первые аккорды песни для танца молодых. И они все тише и тише…
– А как же свадьба? – нервно кусаю губы, пока идем вдоль узкого пляжа все дальше от остальных.
– Без нас обойдутся, – бормочет рассеянно Яр, а затем указывает на беседку- плот у самого берега, – О, пошли туда.
– Пошли…
Глава 22. Ярик
Так коротит, что я чувствую себя неуютно в собственном теле. Оно будто жмет мне. Я не помещаюсь.
Нутро рвется наружу, желая обнять собой весь чертов берег. Пульс колотится даже на кончиках пальцев. Ведет.
Не помню, чтобы когда-нибудь так лихорадило.
И от этого накрывает совершенно неуместной неуверенностью. Будто сейчас будет
