Керины сказки - Кирилл Ситников
— У вас один помидор? — уточнила у Громова улыбчивая.
— Да.
— Это обычный?
— Да!
— За 99?
— ДА!
— Товар по акции? Кофе?
— Нет.
— Шпроты?
— Нет.
— «Алёнка»?
— НЕТ!
— Ой, вы сейчас будто хором ответили.
— Нет, я здесь один. НУ, еще помидор. Но он не разговаривает. Он же помидор. Обычный. За 99.
— С вас 22 рубля. Спасибо, что без сдачи… Подождите, мужчина! А наклеечку?..
…Но Громов с помидором были уже на улице.
— Видишь их? — Тревожно спросил помидор.
— Да, вижу. — Громов направился за красноблузой, маневрирующей среди припаркованных машин. — Женщина! Постойте! Женщи-наа!
Кузьмина быстро оглянулась и ускорила шаг. Громов перешел на бег и догнал её через три «Хюндая».
— Извините! Погодите. Вы… вы не поверите, но тут такое…
— Мужчина, отстаньте, я очень спешу! — Отрубила Кузьмина, оглядываясь куда-то.
— Почему мы остановились?! — Сказал тоненький женский голос из её сумки. — Мы же её упустим!
— Света!!! — завопил помидор из пакета. — Света, я здесь!
— Дима?! — испуганно ответили из сумки Кузьминой.
— Светыч! Я тебя нашёл! Ааааа!!! Спасибо, мужик! От души!
— Рано радуешься. — Ответил Громов. Он понял, куда так спешила Кузьмина. К девице, грузившей в багажник розовые мячи краснодарских, снопы рукколы и креветки во льду. — Диман. Она от тебя сбежала. Попросила вот эту себя купить и в высшее общество подкинуть.
— Ты чо несёшь, мужик?! Это ж Светка моя! Света! Света?!
— Да потому что больше так не могу! — Взвизгнула помидориха из сумки. — Я вяну, Ди-ма! В этом вонючем поддоне! Чтобы что? Сдохнуть в укропе и дешевом подсолнечном масле за 53.80?! Я хочу в оливковом! За 140.02! Под красное полусладкое! Хоть в конце почувствовать себя настоящей женщиной!
— Но… Све… мы же… с рассады…
— Нда. Все они одинаковые. — Сказал Громов.
— Оооо, ну конечно! — Вступилась Кузьмина. — Старая как мир песня! Рука об руку не ударят, а потом удивляются, почему от них жены сбегают!
— Да он не может ударить! — Громов демонстративно замахал Димой. — У него рук нету! Он не виноват, что он безрукий помидор! Зато… зато у него сердце! Этсамое… любящее! Вот это у него есть! Да, может он некрасивый. Не круглый. Антикруглый даже я бы сказал. Но искренний! Верный помидор, что еще надо-то?
— Боже мой, тирада неудачника! — Закатила подкрашенные глаза Кузьмина.
— Чего это? Я очень даже… удачник!
— Братан, кинь меня в стену! — Взмолился помидор.
— Димочка, не надо! — Воскликнула помидориха.
— Не ведись, он тобой манипулирует. — Наставительно произнесла Кузьмина.
— Вот откуда Вы это знаете? — Возмутился Громов и встал на колени перед её сумкой. — Послушайте, Светлана. Я понимаю — красивые розовые помидоры, морские гады, китайский фарфор… Но я не уверен, что это Ваше. Я не уверен, что всё это примет Вас за свою. Вполне вероятно, что они будут до конца жизни Вас сторониться, сплетничать за спиной, и всячески отказываться Вас принять в свой круг. А Дима…
— Да перестаньте! — Кузьмина спрятала сумку за спину. — Дмитрий! Нельзя привязывать к себе женщину, если она этого не хочет! Отпустите её! Там в поддоне еще много замечательных помидорок, и вполне возможно, что одна из них как раз Ваша! А Свету просто забудьте! И не лайкайте её, не оскорбляйте и не угрожайте! Хотя, ёлки-палки, уже опять женаты и с двумя детьми!
Голос Кузьминой почему-то в последний момент сорвался.
— А чего это Вы за него решаете? Пусть борется! Может, у Светланы просто этсамое… эмоциональный порыв! Может, она потом пожалеет! Моя бывшая вон тоже до сих пор из Черногории по ночам наяривает, когда на вилле напьётся! Типа она вся такая несчастная и дура!
— Так что же Вы за неё не боретесь?!
— Я не знаю. — Поник Громов. — Может, просто я её никогда не любил. Так, как Диман свою Свету.
Сумка Кузьминой мелко затряслась от девичьих рыданий. Дима зашмыгал зелёным пятном. Девица взвизгнула колёсами и по встречке унесла за горизонт роскошную жизнь.
— Знаете, у меня идея. — Обратился Громов к Кузьминой, презрев нависшее молчание. — А что если… им немного помочь?
— В смысле? — Донеслось изо рта Кузьминой и двух пакетов одновременно.
— Я имею в виду… Они же овощи не по своей воле. Или ягоды, как там правильно. Что может Диман? Да ничего в принципе. А мы с Вами можем. Нужно устроить им свидание. Чтоб вокруг всё такое красивое… РомантИк такой. Гастрономический.
— Хм. — Вздёрнула щипаную бровь Кузьмина. — Я согласна. Давайте сюда Дмитрия, я приготовлю что-нибудь эстетичное.
— Не-не-не, Диму я не оставлю. Отдайте лучше Свету.
— О, а Вы кулинар, да? Что такое «Капрезе»?
— Тенор?
— Ясно. Дмитрия на бочку.
— Сказал же, не отдам! Это моя идея! Я в ответственности за того, кого купил!
— Да господи боже мой! Хорошо! Купите с Димой что нужно и приходите. Записывайте список…
…Заточив Димана в камере 27, Громов толкнул неуправляемую тележку в зелёную пасть «Пятёрочки». У него был список из непонятных слов. На помощь Громову пришла менеджер зала Дусмухаметова. Она позвала Побыдько, которая позвала Лимонтян, которая позвала Удоеву, которая позвала Шипчук, которая оказалась не продавцом, а просто покупательницей. Отчаяние мобилизовало в Громове все его животные инстинкты. По запаху, форме и интуиции он за два часа нашёл всё что нужно и испытал двойное удивление: во-первых, что всё это существует в природе, а во-вторых — сколько это стоит даже по акции. Обмотавшись рулоном полученных наклеек, в обществе Димана он притащил добычу по указанному Кузьминой адресу в «Вотсапе».
…Помидорное свидание выглядело безупречным. Лазурь моря, нарисованного на сувенирной тарелке с надписью «Thai», сияло в свете энергосберегающих ламп. Непутёвые супруги, прикрытые толстенькими моцарелловыми пледами, возлежали среди зарослей базилика в россыпи кедровых орехов.
— По-моему, им было хорошо. — Сказала Кузьмина.
— Почему это «было»? — Спросил Громов.
— Потому что они умерли. Я же порезала их ножом.
— А может они просто молчат. Потому что им хорошо. И они снова счастливы. С тем, кого любишь, даже молчать здорово.
— Вы просто хотите так думать.
— Нет. Я просто хочу верить.
— Как знаете.
— А я не знаю. Во всяком случае, пока.
Громов почесал голову, еще раз прижал к голове вихор.
— Я там еще бутылку вина купил.
— На что это Вы намекаете? — Заподозрила неладное Кузьмина.
— Ни на что не намекаю. Просто говорю — есть бутылка вина. Давайте её выпьем.
— Так! Мужчина! — Холодно расставила Кузьмина точки над «и». — Это лишнее.
И тут же принялась лихорадочно вспоминать, где же второй бокал.
В Громову Кузьмина превратилась через два месяца.
МАНЬЯК ФИЛИПОВ
Маньяк Филипов
